Под чужой личиной - Екатерина Мордвинцева

На самом краю крутого обрыва неожиданно открылся портал, впуская в земли Алиады чужеземца. Человек, сделав неуверенный шаг из его зева, развернувшегося на берегу полноводной реки, кубарем покатился вниз по склону. Сильный удар о береговой камень лишил его сознания, погружая во мрак…

***

– Смотри, там, кажется, кто-то есть.

Откуда-то сверху доносились приглушенные голоса, отдаваясь острой болью в голове, готовой взорваться от любого звука. Тяжелые веки ни в какую не желали размыкаться. Хотелось пошевелиться, но из-за боли сознание то и дело ускользало, вновь и вновь погружая меня в густую тягучую темноту.

– И то правда, – ответил еще один голос. – Там, похоже, мужчина упал.

Это они не меня заметили? Неужели здесь есть еще кто-то? Стоило закричать, позвать на помощь. А, возможно, так даже и лучше. Пусть не видят меня. Ведь еще не известно, что за люди и чего от них можно ожидать. Еще прибьют, чего доброго.

– Надо его вытащить.

Спустя мгновение шаги послышались совсем рядом, возвещая о приближении помощи. Так это они все же обо мне? Так я ж не мужчина… Хотя… Пусть и дальше так думают.

Попыталась рассмотреть своих спасителей, открыв глаза, и тут же зажмурилась что есть мочи. Вокруг творится что-то непередаваемое. Глаза режет разноцветьем трав, форма которых тоже не уступает палитре. Почему-то была уверенность, что впервые вижу подобное, поэтому все слегка шокирует. Вот только это ощущение было странным. Почему я так подумала? Напрягла память, но вот только в голове, кроме боли ничего не было. Пустота…

Между тем люди приблизились вплотную. Снова размыкаю тяжелые веки, вглядываясь в мощные фигуры перед собой. Они кажутся ожившими скалами – грозные, величественные и непоколебимые. От этого становится безумно страшно. Видимо, это читается на моем перепуганном лице, так как один из них добродушно улыбается мне.

– Мальчишка совсем, – словно самому себе проговорил мужчина, протягивая мне здоровенную руку. – Встать сам можешь?

Я лишь утвердительно кивнула, принимая огромную лапищу и поднимаясь на ноги. В глазах опять потемнело, а звон заполнил голову, на мгновение оглушая. Тело повело в сторону, качая, словно березку на ветру. Пошатнулась, но мужчина успел придержать меня, не давая свалиться вновь.

– Как голова? – поинтересовался другой, подходя ближе и осматривая рану. – О, да ты хорошо приложился.

Молча посмотрела на них, пытаясь хоть немного побороть свой страх перед этими исполинами. Удавалось с трудом.

– Ты немой что ли?

Вновь кивнула на всякий случай, боясь даже дышать в их сторону – зашибут еще ненароком. Пусть лучше немым парнем считают.

– А помнишь кто ты и откуда?

Вопрос заставляет основательно задуматься. А действительно, кто я? И откуда? Поток вопросов в голове наваливается лавиной, не желая выстраивать на них правильные ответы. Снова паника. Я не помню. Я ничего не помню! Становится еще страшнее. Один на один с этими здоровяками не по себе.

– Все ясно, – констатировал один из них. – Видимо сильно ты о камень приложился. Ну, ничего. Не переживай. Мы поможем тебе, пока в себя не придешь.

– Конечно, поможем, – поддержал другой. – А теперь надо выбираться отсюда.

Тот, что придерживал меня, ловко подхватил на руки и понес в сторону повозки, что осталась стоять на краю дороги неподалеку от оврага. Завозилась в его руках.

– Да не дергайся ты! Я лишь до повозки тебя донесу, а то сам-то ты идти не можешь, – проговорил здоровяк, шагая. – Ну ты и хилый. Как тебя ветром вообще не унесло до сих пор. Впервые такого дохляка вижу, – усмехнулся он.

Замерла, не шевелясь лишний раз. У повозки мужчина опустил меня на землю и помог расположиться.

– Надо до деревни его довезти, да к лекарю определить. А так пусть городовой с ним разбирается, – заключил второй и скомандовал лошади: – Пошла!