- А сегодня ты кто? – Стоило мне переступить порог, как я попала
под фсбшный взгляд Манюни. Судя по всему, подруга не оценила мою
«гульку» на голове, футболку с потрескавшимся принтом Мики Мауса, и
шорты. Точнее, шорт видно не было. Футболка подбиралась быстро, и
как результат - не по размеру. Но хлопчатобумажные в цветочек шорты
имели место быть.
Вопрос подруги был ожидаем. Она его задавала постоянно. Это
повелось ещё с детского дома, где мы обе ходили в театральную
студию. Если можно было так назвать сборище сирот-мечтателей.
Преподавала актёрское мастерство уборщица тёть Нина, от которой
часто несло квашенной капустой и перегаром. Оттого и постановки
выходили до боли смешные. Но мне нравилось… Нравилось мечтать,
уноситься в бурный мир фантазии. В общем, быть не собой.
Ещё там, в детском доме, я поняла, что можно быть кем угодно.
Например, пай-девочкой, когда на нас, детей, приходили смотреть
«купцы», чтобы забрать к себе в семью. А там уже действовать по
обстоятельствам. Всё зависело от того, нравились ли мне будущие
родители или же нет. И тут уже можно было примерять личину.
Кем я только не была. Однажды даже сымитировала нервный
припадок, да так правдоподобно, что наш детский дом был поставлен
на карандаш у районной администрации…
- Сегодняшняя я – это ты, Машунь. – Отшутилась, глядя на сонную
взъерошенную подругу.
Да, рановато было. По крайней мере, для этой пузатенькой совы.
Сейчас она спала за двоих. И этот второй уже основательно выпирал
из-под её ночнушки…
На это утро я не придумала себя. Некогда было. У соседа дядь
Коли по отмеченной мной дате на календаре сегодня намечалась
пенсия, оттого я и сбежала с утра пораньше из нашей малосемейки.
Должно быть, он уже почал бутылку, ругая всех и вся в своей
несостоявшейся жизни…
- Кать, ты кофе будешь? – Подруга наконец задала нужный вопрос.
Можно сказать, ради него я и сделала такой крюк перед работой.
- Буду. Спасибо, Манюня.
- Проходи. Только сама нальёшь, ладно? Спину в последнее время
так ломит, сил нет. Скорее бы уже родить.
- А Паха где? – Не стала вслушиваться в брюзжание. Машка в
последнее время постоянно ворчала, дай ей волю, весь день бы
провела за жалостью к себе.
- Ай, да ну его… - подруга красноречиво махнула рукой в сторону
двери.
- Что, опять разругались? – Знала, что задавать этот вопрос не
стоит, но раз меня пригласили на кофе, то тут уже надо было
проявить и со своей стороны заботу. Хотя, честное слово, я не
понимала всех этих бесконечных жалоб.
На что жаловаться? Всё же есть…
И самое главное, у Маньки была семья. Муж нормальный, любящий.
Ребёнок, вот уже практически на подходе. Квартира, предоставленная
щедрым государством, которую у этого государства пришлось ещё и
добиваться несколько лет. Но сиротский сертификат был, а когда к
этому документу ещё прилагается и беременность на шестом месяце,
даже у бюрократических проныр не остаётся вариантов для отказа. В
отличии от меня…
Мужем в моей жизни и не пахло. Ребёнком, соответственно, тоже.
Да и навряд ли с девственницей могла случиться подобная… ситуация.
Тем более, такое чудо было уже однажды, а в повторах я не видела
смысла…
В общем-то, на жалость давить было нечем. Поэтому и сиротский
сертификат мне пока не светил, но я старательно, не реже раза в
месяц, посещала соц опеку в надежде, что у зажравшегося
бюрократизма проснётся совесть…
- Лучше бы я работала, чем вот это всё! – В сердцах бросила
Манька, в противовес своим словам нежно погладив живот.
Меня неприятно кольнуло. Не от проявленного ею явного
материнского инстинкта – почему-то все считают, что у сирот на этом
пунктик. Нет, мой был глубже…
- Как у тебя с работой, кстати? – Подруга с места захватила
удила, попадая в самую сердцевину того самого пунктика.
