Эстен казался ветреным красавцем. Высокий, крепкий, статный. Серо-коричневые густые волосы, темные глаза с хитрецой, прямой нос, игривая улыбка. Он происходил из богатого герцогского рода. Его семья являлась боковой ветвью нынешней правящей династии, и вела успешный бизнес по всей стране. Словом Эстен был хорош со всех сторон, так что неудивительно, что такой обеспеченный молодой и горячий парень вызывал чрезмерно ярый интерес у всех представительниц женского пола. И не без причины: господину Эстену Эльзевилу Рутиасу пора была жениться. Войти в такую семью и купаться в роскоши, проводя время с пылким красавчиком – кто бы отказался от такого счастья? Правильно, никто. И в первое время Эстен этим успешно пользовался, засаживая очередной милашке с длинными ногами и губками бантиком. Господину Рутиасу были верными спутниками только презервативы, которыми он активно пользовался чуть ли не каждый день. И ненасытность его была для него вполне объяснима – ведь по истечении двадцати пяти лет он, как и положено каждому мужчине семьи Рутиас, древо которой восходило чуть ли не к первым разумным волкам, выберет себе в жены девушку, с которой проведет всю оставшуюся жизнь. Измены в семье Рутиас не то, чтобы невозможны – это было табу. На протяжении всей славной истории рода ни одна пара, соединенная узами брака, не была замечена в подобном грехопадении. По этой причине Эстен не сомневался в своей будущей непогрешимости и принимал дальнейшую судьбу как нечто собой разумеющееся. Но казалось, что двадцать пять еще очень далеко, и можно отрываться на полную катушку.
Только вот время пролетело столь незаметно, что Эстен сам не понял, как уже сидит в кабинете и с кислой физиономией рассматривает очередную фотокарточку очередной потенциальной невесты с томным взглядом. За этим занятием его застали Дасиана и Рудор, оберегавшие молодое поколение семейства Рутиас. Под словом «оберегать» понималось всё: и сдать в полицию влюбленную фанатку с ножом в руке, спрятавшуюся в проходных дверях личного особняка Эстена, и спасти его золотистого ретривера из колючей ограды от репейника, куда веселый пакостник так любил забираться, и даже юридически обоснованно выпроводить парочку поверенных с нерадивой бывшей любовницей Эстена, которая нелепо размахивала тестом на беременность как сачком. Молодые люди были сами из некогда знатной семьи, и приходились друг другу двоюродными братом и сестрой. Рудор хорошо сложенный, высокий, с квадратным довольно привлекательным лицом и смуглой кожей отвечал за физическую силу в доме. Дасиана же была на намного ниже двоюродного брата и больше специализировалась на «тайных подходах врага»: слежки, просмотр камер наблюдения, анализ, дипломатичное реагирование в деликатных ситуациях. Если не справлялась, то Рудор быстро решал дела своим мощным кулаком.
– Ну что, выбрал? – усмехнулся Рудор, пройдя по мягкому бордовому ковру и плюхаясь в кресло напротив стола, где сидел кисломордый красавчик, – ты смотри, смотри, эту прелесть тебе до самой смерти предстоит лицезреть.
– Какого черта? – флегматично отозвался Эстен, переведя недовольный взгляд на приятеля, – кто так защищает вообще? Кидайся-ка ты на амбразуру перед этим обстрелом фотокарточек! Осточертели эти одинаковые гламурные рожи уже!
Парень в кресле хохотнул.
– Так я и защищаю! Издалека. Ты пальцем только тыкни – изметелю, мама родная не узнает. И жениться не придется! Идея – на милльон!
Эстен криво усмехнулся. Да уж, конечно, «на милльон». На миллион его измотанных нервов! Уже неделя, как родители чинно и благородно приводит в его дом девиц: одна краше и богаче другой, «на радость» угрюмому жениху. Не то, чтобы они были действительно ужасными – просто обоняние Эстена явственно ему подсказывало – не то. Такие разные запахи! Душистые, цветочные, горькие, сладкие, пряные, терпкие, разные – и ничего из этого не трогало его сердце. Даже не колыхнулось в нем ничего. Даже то, что должно сразу колыхнуться и встать при запахе той единственной, с кем он будет проводить все свои ночи. Раньше Эстен не придавал особое значение запахам, по которым выбирается истинная пара: приятно – хорошо, с примесью невинности – еще лучше. Возможно даже и сейчас он бы не задумался об этом так серьезно, если бы ни один эпизод, случайно произошедший с ним месяц назад.
