Пепел после тебя - Кира Сорока

– Это чё за попсятина? Выруби нах**!

Я убавляю громкость, метнув злой взгляд на распоясавшегося в моё отсутствие Дана.

– Ну ладно, раз тебе нравится такое... – пожимает он плечами, уловив мой месседж. – Ты надолго вообще? Или опять свалишь? Новый год без тебя был отстойным.

– Приехал попрощаться, – выдавливаю я каким-то скрипучим голосом.

Отвык я от Аверьянова. Отвык от Макса... Вообще от всей тусовки. Последние два месяца провёл в полнейшей изоляции под присмотром спецслужб. За мной ведётся охота, потому что из-за меня арестовали отца. Этот арест подставил много крупных шишек, теперь под них копают и ФСБ, и ОБЭП, и всякие другие службы. Ну и, естественно, меня хотят линчевать, распять, растерзать, разорвать... Просто в назидание моему отцу, который не смог вовремя справиться с проблемой.

– Попрощаться? Ты рофлишь, чел? – охреневает Дан. – Ты, типа, не вернёшься, что ли?

Вообще-то, проблем у него было не меньше. Дёргали всех моих друзей, пытаясь отыскать меня. Мира его брат-альфач вообще в ссылку в какой-то хренов пансион отправил. И за Макса пришлось его бате разруливать. Но сейчас всё более-менее улеглось, и всем нам позволили жить дальше. Но здесь меня больше ничто не держит. И невидимым магнитом тянет совсем в другое место. Тянет к ней...

– Давай только без драматизма, бро, – хлопает по моему плечу Дан. – Конечно, ты не насовсем уезжаешь. Как мы жить-то без тебя будем?

– Нормально, выживете, – сухо бросаю в ответ. – Просьба у меня к тебе будет.

– Какая?

Пару минут молчу, ещё раз всё обдумывая. Но, кажется, все точки невозврата я уже прошёл, так что...

– Передай привет Столярову.

Сгребаю с заднего сиденья папку с доками. Протягиваю Дану.

– Столярову? Это который тренер?

– Да.

– И что тут? – трясёт бумагами Даньчик.

– А это... Это то, чего он так сильно хотел. То, ради чего оставит наконец свою доченьку без присмотра.

Дан хищно ухмыляется.

– Ещё что-то передать?

– Да. Скажи, что это подарок от спецслужб.

– Сделаю.

Вскоре Дан покидает мою тачку и перебирается в свою. Наше прощание получилось скомканным и каким-то нелепым. Наверное, я навсегда разучился выражать свои чувства. Или просто перестал что-либо чувствовать. Во мне будто бы всё перегорело.

Снова нахожу ту песню на магнитоле и прибавляю громкость. Попсятина, как выразился Аверьянов. Вообще-то, весьма популярный трек. В последнее время меня просто на нём зациклило.

Смотрю, как Дан уезжает, поморгав мне аварийкой. Пару раз ослепляю его дальним. Он показывает мне средний палец, высунув руку в окно. Мне уже не хватает этого придурка...

Гоню к выезду из города, не обращая особо внимания на хвост, следующий за мной. Меня до сих пор сопровождают. Долбаная защита... Пофигу! Врубаю громкость на всю и бормочу себе под нос, повторяя слова песни:

– Я был прав, но не счастлив

Разбуди меня огнём.

Может встать, попытаться,

Можешь поделиться сном.

Everyday перетяги

Дышу музыкой назло.

Я тону в этой саге,

Пока дымится нутро...

На автомагистрали выжимаю из бэхи предельную мощность. До своего нового дома ехать мне не меньше пяти часов, но я долечу за четыре.

– Ведь нас можно было вернуть, пока не погасли звёзды...

Надвинув шапку на глаза и спрятав нос в воротник пуховика, буквально пробиваю себе путь к школе сквозь метель. Ноги отказываются меня туда нести. Да и ветер, кстати, как раз в другую сторону. Можно развернуться и вуаля – он домчит меня до дома буквально за пару минут. Но нет... Нужно идти. Хватит уже прятаться.

Оказавшись на территории школы, поражаюсь тому, что в такую ужасную погоду во дворе возятся рабочие: монтируют ледовую коробку, устанавливают новый фонарный столб и что-то делают на спортивной площадке с турниками и лестницами. Ну кто ж это делает зимой?