Печать безумных. Солнце поражения - Екатерина Гичко

Время тянулось нестерпимо медленно. Лирка равнодушно пялилась в темноту перед собой, не ощущая ни собственного тела, ни каких-то особых эмоций. Перегорела. Внутри раздражённой мухой что-то твердил Иррес, иногда раздавался спокойный и ровный голос господина Наэша. Но женщина чутко улавливала только звуки, раздающиеся из спальни: тихие голоса Майяри и господина Шидая, плеск отжимаемой в тазу воды, топот, скрип…

Один раз в гостиную зашёл господин Ранхаш. Сразу после того, как дверь в спальню закрылась. Харен пытался спокойно расспросить Лирку, и Иррес, опасаясь, что та сдуру во всём признается, вышел поговорить с ним сам. Оборотень ничуть не удивился, жена явно держала его в курсе своих дел. Иррес красочно описал бой между хайнесом и «склядой проклятой», выставив Сильнейшего настоящим героем, одолеть которого удалось только грязнейшей подлостью. Но они подоспели в нужный момент, и Иррес растерзал мерзавца.

Лирка молчала. Именно в тот момент на неё начало накатывать онемение. Спроси её сейчас кто-то об убийце хайнеса, она призналась бы не мешкая. И даже мысли о сыне, который останется сиротой после её казни, не остановили бы женщину. Сильнее всего губы ей смыкало физическое напряжение, от которого, казалось, свело все мышцы. В этом напряжении она ждала только одного: когда откроется дверь спальни и господин Шидай скажет о состоянии уби… раненого.

Отделаться от мысли, что она убила хайнеса, Лирке не удавалось. Почему-то именно сейчас он стоял перед глазами не с кинжалом под рёбрами, хотя эта страшная картина должна была бы её преследовать. Но нет, он в её воображении был полным сил, энергичным и куда-то спешащим. Таким Лирка видела его каждый день. И хотела бы видеть и дальше сильным, улыбающимся, коварно прищурившимся. Пусть бы продолжал поддразнивать её, смущать и угрожать гнездом.

Боги, пусть он только выживет! Лирка была готова принести клятву, что в случае выздоровления расцелует его сова от макушки до самых лап, затискает и занежит.

«Ну и дурнота тебе в башку лезет», – не оценил порыва Ирреса.

Когда через пару часов дверь отворилась и в гостиную вышла Майяри, Лирка даже не смогла поднять голову. Подруга что-то с досадой шипела, осматривая свою замазанную пятнами ночную рубашку, а затем подошла с Лирке и присела рядом на корточки.

– Сейчас па… господин Шидай ещё раз его осмотрит, и пусть отдыхает, – сказала Майяри, с жалостью и в тоже время с каким-то подозрением осматривая безучастную Лирку. – Не переживай. Хайнес крепкий, он бывал в переделках и похуже, а тут всего-то один удар. Правда, довольно удачный… – женщина осеклась, когда Лирка дёрнулась и прерывисто выдохнула. – Но с ним постоянно что-то случается. Он же не умеет стоять в стороне, ему обязательно нужно влезть в гущу событий, тут уж никакая охрана не справится, если охраняемый сам лезет в жерло. Кто его так? Ранхаш уже всё выспросил?

Иррес, отвлёкшийся на разглядывание Майяриных коленок, среагировать не успел.

– Я… – глухо выдохнула Лирка.

– Чего «ты»? – непонимающе нахмурилась подруга. – Ну не уберегла! Не надо себя так винить. Ты успела принести его весьма вовремя, ещё и прекрасную помощь оказала на месте. Как хорошо, что боевых магов первым делом учат раны лечить! Чего ты как скисла? Мне тоже его жалко, он всё же неплохой, хоть порой и жутко вредный. Но всё обошлось. Па… Господин Шидай разобрался с внутренними повреждениями, мы его аккуратненько зашили, рану стянули, кроветворным напоили. Поспит сутки и как новенький будет.

Услышав, что всё обошлось, Лирка ощутила, как её отпускает напряжение. Губы затряслись, глаза вновь наполнились слезами. Подруга посмотрела на неё с ещё большим подозрением, а затем её лицо осветило осознание, и она с ужасом протянула: