ПРОЛОГ
Пауки и люди
В тёплой вязкой тишине старого дома Сара сидела в глубокой
темноте, прислушиваясь к тому, как ночь медленно обволакивает
стены. Шторы были задвинуты, свет давно выключен, и лишь слабый
лунный свет просачивался в комнату, рисуя на полу серо-белую
паутину теней.
Она любила этот момент. Покой. Одиночество. Возможность остаться
наедине с собой… и со своими мыслями.
Сара осторожно коснулась синяка на ключице – тёплая боль
подтверждала: всё идёт по плану. Через два дня она подаст заявление
в полицию. Через три её муж, Том, будет арестован. Через месяц —
лишён родительских прав. Через полгода – она окончательно начнёт
новую жизнь, как всегда это делала.
Губы Сары дрогнули в мимолётной усмешке. Всё было предсказуемо,
как ходы в шахматной партии, в которой противники даже не осознают,
что играют.
Её пальцы скользнули по телефонному экрану. Сообщения от Эмили
ждали ответа:
«Сара, как ты? Пожалуйста, приезжай. Мы тебе поможем…»
«У нас в Южной Каролине всё будет иначе. Айден с радостью
познакомится с тобой. Ты ведь всегда была моей лучшей подругой».
Лучшая подруга, мысленно повторила Сара, прикрывая глаза.
Нет, Эмили… ты будешь моим следующим проектом.
Сара встала с кресла и прошла к аквариуму. Тёмная паутина на стекле
напоминала ей собственные сети. На дне неподвижно сидел
паук-терапоза, купленный в зоомагазине несколько лет назад.
«Ты такая же, как я», – тихо прошептала она. – «Терпеливо плетёшь,
выжидаешь, заманиваешь…»
Паук медленно двинулся по стеклу.
Сара подошла к зеркалу в коридоре и долго смотрела на своё
отражение. Без макияжа, с потемневшими от слёз глазами и
фиолетовым от прикосновений синяком на ключице она выглядела
уязвимой, потерянной, запуганной.
Идеальный образ жертвы.
Она надавила на синяк, почувствовав острую боль. В глазах Сары
мелькнуло удовольствие. Всё было под контролем.
Пять лет назад. Нью-Йорк.
Та же методичность. Та же игра. Другие люди, другие сцены.
Сара вспомнила лицо женщины по имени Лана – её подруги,
доверившей Саре мужа, детей, свои страхи…
Лана стояла на обочине Бруклинского моста, ветер трепал её волосы,
губы дрожали, а в глазах уже не было света.
«Ты разрушила меня», – были её последние слова перед тем, как она
шагнула в пустоту.
Сара смотрела на воду, не испытывая ни страха, ни вины.
Только… лёгкую досаду. Лана оказалась слабее, чем она думала.
Сара всегда хотела большего. Власти. Контроля. Поклонения.
И где-то внутри она знала – Эмили будет самым сладким трофеем.
Южная Каролина. Настоящее.
Сара закончила собирать чемодан. Одежда была выверена: ничего
вызывающего, только удобные джинсы, мягкие кардиганы, белые
кроссовки.
Образ женщины, пострадавшей от жестокости, которая ищет покоя и
защиты.
Она коснулась медальона на шее, где была фотография маленькой
Лейсы, её дочери.
Лейса… Единственное, к чему Сара испытывала нечто похожее на
привязанность. Но и её Сара использовала в своих планах, как
ловушку для жалости окружающих.
В глубине души что-то холодно шептало: «Однажды она тоже станет
пешкой».
Сара убрала телефон, закрыла чемодан и, взглянув в окно, увидела
вдалеке тёмный силуэт паука на стекле.
Паутина уже начала плестись.
Сара вышла в тёмный подъезд, накинула серую куртку и медленно
пошла вниз по лестнице.
Шаг.
Шаг.
Шаг.
С каждой ступенью она чувствовала, как приближается к новой главе
своего сценария.
Уже скоро она войдёт в уютный дом Эмили.
Уже скоро она очарует её мужа, её друзей.
Уже скоро она поссорит их, разобьёт их жизни, поставит брата против
брата, мать против дочери.
Она сделает всё, что задумала.
Потому что Сара знала: люди слишком доверчивы. А доверие —
самая хрупкая паутина из всех.
На улице моросил дождь. Сара на секунду задержалась, вдыхая
сырой ночной воздух.
