Wake Me Up When September Ends – Green Day (вступление)
loml – Taylor Swift
Break My Heart Again – FINNEAS
Like Real People Do – Hozier
gold rush – Taylor Swift
Maybe This Time, из мюзикла Кабаре
Hotel California – Eagles
Houdini – Dua Lipa
I Miss You, I'm Sorry – Gracie Abrams
Hollywood – Lewis Capaldi
To Love – Suki Waterhouse (заключительная часть)
Роуэн
НИКТО НЕ ВЕРИТ, что их жизнь может измениться настолько быстро, в одно мгновение разлететься на миллион осколков… пока этого не происходит. Вот твоя жизнь идет своим чередом, а потом так внезапно делится на «до» и «после», что ты не понимаешь, как все настолько быстро поменялось. Думаю, это можно назвать душевным потрясением.
Смерть моего отца ощущалась так же. Будто взрыв, после которого вся наша с мамой жизнь взлетела на воздух. Только что папа был здесь, а в следующую минуту его уже нет. Технически моя мать все еще жива, но она не пережила эту катастрофу. Ну, не совсем. Она по-прежнему «здесь», но в большей степени «там». Нежить. Что касается меня, то я взлетела над осколками и теперь парю в воздухе, словно астронавт, которого отвязали от корабля-носителя. Я могла бы парить так вечно.
До и после. Здесь и там.
Однажды, надеюсь, я ступлю на твердую почву. И, когда это произойдет, уверена, Джош будет рядом и подхватит меня.
* * *
– Ты замерзла, – говорит Джош.
– Все в порядке. А теперь смотри. – Я указываю на свой набросок. – У тебя будет красный жилет, видишь? И ботинки…
– Почему мы напоминаем зомби?
– Нежить.
– Какая разница?
– «Зомби» звучит грубо. Нежить более изящное слово.
Джош смеется.
– Ну, как скажешь.
До Хэллоуина остается неделя. Мы с Джошем будем в образах Мартовского Зайца и Алисы из «Алисы в Cтране чудес», но с изюминкой.
– Все уже сто раз видели «Алису в Cтране чудес», – говорю я. – Мне же хочется выделиться.
По коже пробегают мурашки. Джош бросает на меня понимающий взгляд, но я не обращаю на него внимания. Мои двоюродные братья из Мичигана считают, что в Лос-Анджелесе всегда тепло, но поздней осенью и зимой ночи здесь холодные, как сегодня. И шумные. Мы живем в Тарзане, и это как в той песне Тома Петти: «Через двор проходит автострада». Не совсем так, но довольно близко. Шоссе 101 проходит прямо тут, с его бесконечным потоком машин.
Но мы его уже почти не замечаем. Когда рядом со мной Джош, я вообще мало что замечаю. Ни шума, ни холода. Он полностью завладел моими мыслями. Мы сидим на качелях у меня на террасе, и наши тела соприкасаются.
Джош целует меня в висок.
– В этом деле ты гений. И ты дрожишь.
– Все в порядке.
– Я принесу тебе свою худи.
Он порывается встать, но я дергаю его за рукав клетчатой фланелевой рубашки и заставляю сесть обратно.
– Знаешь, есть и другие способы меня согреть.
– Например? – интересуется он, и его голубые глаза сверкают. Джош дразнится, потому что знает, как тяжело мне даются всякие сентиментальности.
Я не отрываю взгляда от своего наброска.
– Можно как-нибудь подвигаться.
– Ты хочешь, чтобы я обнял тебя, Роуэн Уолш?
Да, всегда.
Я пожимаю одним плечом, и Джош берет меня за подбородок, заставляя поднять взгляд. Ну конечно, он улыбается. У него самая лучшая улыбка на свете. Она отражается в прикованном ко мне взгляде. Джош обнимает меня за хрупкие плечи и нежно целует. Его поцелуи тоже самые лучшие, хотя мне и не с чем их сравнить. Я целовалась только с Джошем Беннеттом и буду целоваться только с Джошем Беннеттом. Может, мне и всего пятнадцать, но некоторые вещи просто знаешь, и все.
