Отпуск с прокурором - Юлия Бузакина

— Слышала? Наш новый прокурор Лизу Котову приказал перевести в помощницы к начальнику отдела, а вместо нее поставил замухрышку, — приглушенный голос Иры из отдела планирования и мониторинга цифровой трансформации не спутать, слух у меня отменный, как у кошки.

Смешок ее коллеги Оли Куликовой тоже хорошо узнаваем.

Стою, прижимаясь щекой к прохладной стене с другой стороны пыльного архива, а глаза обжигают непрошенные слезы. Замухрышка. Какое обидное прозвище! Хотя, куда мне тягаться с Котовой? Лиза в прошлом году на конкурсе красоты заняла второе место – она у нас теперь ходит в звании «Леди прокуратуры».

— Начальник отдела сказал, что прокурору виднее, — задумчиво выдает Куликова.

— Но Котова проработала три года у прежнего шефа! Зачем Льву Борисовичу это огородное пугало рядом? — не унимается Ира. — Ее дальше цокольного этажа пускать нельзя. Она же его репутацию на корню загубит! Посмотрят, кто сидит в приемной, и тааакие слухи поползут! А прокурор – фигура публичная. Ему слухи ни к чему.

Зрение у меня плохое, но слух хороший. Звук удаляющихся шагов – и из груди рвется вздох облегчения.

Выбираюсь из-за стеллажа с пыльными папками и первым делом нащупываю упавшие на пол очки. Неприятно слушать про себя гадости, да только ничего с этим не поделаешь. Я и сама не понимаю, для чего новый прокурор выдернул меня из отдела докумнетационного обеспечения на цокольном этаже и посадил в приемную. Воспринимаю это, как насмешку. Да и для меня он вовсе не прокурор! Мы с ним юрфак вместе заканчивали пять лет назад. Лёва Ключников, краса курса и староста нашей группы был тогда для меня всем.

Говорят, первая любовь запоминается надолго. Для меня – на всю жизнь. Его поцелуи, ласки – все пролетело, как один миг. Лёву отец отправил в Москву в магистратуру, а я… Страшные воспоминания захлестывают огромной темной волной, и я уговариваю себя дышать по методике, которой меня научил психотерапевт в центре реабилитации. Через пару минут сосредоточенного дыхания отпускает. Образы, которые преследуют меня по ночам, потихоньку отползают обратно в глубины подсознания. Стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале, торопливо поправляю форму, и глаза снова обжигают слезы. Аккуратно перебираю папки, забираю нужную информацию и прячу нужную папку в сумку. «Что было, то прошло», — уговариваю себя. Незачем ворошить.

Вешаю на плечо объемную сумку, поднимаюсь по лестнице наверх. Иры и Оли уже след простыл. Я тоже спешу на свое новое рабочее место. Самооценка, которая и так не высока, после подслушанного разговора коллег падает ниже плинтуса. Замухрышка… Придумали же прозвище!

Июльская жара грозится меня добить. Начало девятого, а уже душно, как в печке. Еще и сплит система вышла из строя на всем этаже. Что будет в обед, остается только догадываться. Хорошо, что сегодня последний рабочий день. Завтра я выхожу в отпуск, и мои страдания из-за внезапного назначения на новую должность ненадолго отойдут на задний план. Потому что оказаться с Ключниковым в одном кабинете спустя пять лет попыток его забыть – это как босиком по стеклам.

Вот и приемная нового прокурора. Толкаю плечом тяжелую дверь – и я на рабочем месте.

В приемной натыкаюсь на Лизу Котову. Красива и безупречна – другими словами ее не описать. Сегодня она не в форме, а в стильном брючном костюме цвета кофе с молоком, который очень выгодно подчеркивает цвет ее глаз.

— Доброе утро, — снова чувствую себя не в своей тарелке от того, что меня со вчерашнего дня поставили на ее место.

— Слушай, пугало огородное, я просто так тебе свое место не отдам, поняла?

— А что ты сделаешь? Это приказ, — усмехаюсь с бравадой, но бравада напускная.