Отец подруги. Никто не узнает - Адалин Черно, Вероника Касс

— Тася, ты только не волнуйся! — предупреждает подруга, из-за чего я тут же начинаю нервничать.

Все потому что Ульяна — мастер попадать в передряги. И ее внешний вид: растрепанные в разные стороны волосы, дрожащие руки и закушенная едва ли не до крови губа, вынуждают меня начать нервничать сиюминутно.

— Что, Уль? Говори…

Хочется встряхнуть подругу за плечи, чтобы не молчала. Я не люблю получать плохие вести, но еще больше не люблю, когда с их уведомлением затягивают.

— Мой отец возвращается!

Мне кажется, что из меня разом вытягивают все жизненные силы. Я оседаю на стоящее позади кресло, резко выдыхаю и шлепаю подругу по плечу полотенцем, о которое минуту назад вытирала руки.

— Ты издеваешься? Я думала случилась по меньшей мере катастрофа вселенского масштаба, а у тебя всего лишь приезжает отец.

— Но ты говорила, что боишься его.

— Во-первых, не его, а встречи с ним, Уля. А во-вторых, он же не сегодня приезжает? Я успею подготовиться.

— Вообще-то…

— Сегодня? — в ужасе вскакиваю с кресла, на ходу думая, успею ли привести себя и кухню, которую превратила в катастрофу, в порядок.

— Вообще-то… уже сейчас. Он уже приехал.

— Что?!

Вот здесь я начинаю нервничать. И нет, не потому, что отец Ульяны меня как-то волнует или страшит, нет. Я боюсь его реакция на мое проживание в его доме, на которое он, разумеется, не давал своего согласия. Ульяна, насколько мне известно, ничего ему не сказала, потому что он был в длительной командировке за границей, а к его возвращению через две недели я должна была съехать. Но что-то пошло не так и он возвращается раньше. Точнее, уже… уже вернулся. А я тут… кухню превратила в армагеддон, да и сама выгляжу ужасно.

— Ты не переживай, — тут же начинает успокаивать Ульяна, паниковавшая минуту назад. — Он у меня хороший, ты же знаешь. А твой вишневый тарт и вовсе сведет его с ума. Ты же его готовишь, да?

— Вообще-то лимонный.

— Черт… папа терпеть не может лимоны.

Пока я прикидываю, что важнее — привести в порядок себя или кухню, снаружи дома раздается рев мотора. Ульяна бежит встречать отца, а я настолько быстро, насколько это вообще возможно, сметаю со стола остатки упаковок, кожуру от лимона и рассыпанную муку, отправляя все это в мусор. Посмотреть на себя в зеркало не успеваю — в прихожей раздаются голоса, которые неумолимо приближаются.

Сбежать отсюда уже не получится. Единственный выход из огромной кухни расположен как раз в той стороне, откуда сейчас приближаются Ульяна с отцом.

— Пап… я тебе не говорила, но у нас пока тебя не было поселилась моя подруга. Временно. Всего на несколько недель, — звучит уже совсем близко.

Я быстро стаскиваю с себя фартук и упираюсь своей пятой точкой в столешницу, не зная, куда при этом деть руки. Раньше я как-то не замечала, но сейчас они кажутся мне лишними.

— Она… А вот и она! — восклицает Ульяна, останавливаясь на пороге.

Следом заходит мужчина. Высокий, я бы даже сказала громадный. Сплошные каменные мышцы по всему телу четко виднеются из-под рубашки. Скольжу взглядом выше, к квадратному подбородку с ямочкой, симметричным губами и серым глазам. Взгляд уставший с дороги и… знакомый.

Господи...

Стоит мне его увидеть, как моя жизнь буквально проносится перед глазами. Потому что с Дамиром Булатовым мы уже встречались.

— Пап, познакомься, это Тася. Она поживет у нас некоторое время?

— Что значит поживет? — чеканит ледяной мужской голос.

— Она хорошая пап. Ответственная и скромная. Парней не водит. У нее ситуация сейчас такая, это ненадолго. Всего на пару недель.

Мужские губы изгибаются в холодной усмешке, а меня бросает в жар. Отец моей подруги смотрит на меня с нескрываемым холодом. Он ни единому слову дочери не верит и у него есть основания.