Острые - Анна Павлова

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Литературно-художественное издание

Редактор: Аглая Топорова

Издатель: Павел Подкосов

Главный редактор: Татьяна Соловьёва

Руководитель проекта: Ирина Серёгина

Художественное оформление и макет: Юрий Буга

Корректоры: Ольга Смирнова, Наталья Федоровская

Верстка: Андрей Ларионов

В оформлении обложки использовано фото: Tatiana Maksimova / GettyImages

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© А. Павлова, 2025

© Художественное оформление, макет. ООО «Альпина нон-фикшн», 2025

Чашка разбилась. Мама поставила на край стола, а Ада смахнула по рассеянности – и чашка разбилась. Печально взвизгнула, ударяясь о пол. Царапнула осколком ладонь.

– Адушка, не лезь, я уберу сейчас. Кузьма, и ты не лезь, кому сказала?

Кузя весь сжался, выгнулся, обошел чайную лужу и прыгнул на подоконник.

– Я не хотела. Я же нечаянно. – Ада растерла кровь по руке, и мелкие складочки очертились красным. По линии жизни: у запястья «Спортивная», дальше «Фрунзенская», «Парк культуры», «Кропоткинская», самый центр ладони – «Библиотека имени Ленина», «Охотный Ряд», «Лубянка» с переходом на линию ума – «Кузнецкий Мост»…

– Ничего страшного, Адушка. Подожди, сейчас тебе новый чай сделаю.

Ада слизнула кровь с ладони – больно. А если еще одна чашка разобьется – так можно и от потери крови умереть.

– Не надо. Не хочу чай.

Оставив сгорбившуюся над осколками маму, Кузю на подоконнике, недоеденную яичницу и недосмотренные новости, Ада выплеснулась на улицу как была – в скатавшемся домашнем платье, перешитом из бабушкиного парадно-выходного. Только на пороге задержали босоножки, запутавшиеся ремешками на пятке. Район встретил ее, не особенно прихорашиваясь, – с мусорной машиной у подъезда, с неубранными с асфальта бутылочными стеклышками, с мутными лужами на тротуаре. Так, приглашая хороших друзей, не убираешься в квартире, мол, бардак – это высшая степень доверия. Улица была с Адой честной, с нечищенными зубами и неубранными волосами, как с похмелья.

Ада шла к рынку – перепрыгнула оградку, сквозь детскую площадку и клумбу, по нетоптаной траве, по влажному песку, забивающемуся между пальцев.

Она пила чай каждый день уже два года. Каждое утро мама заваривала в одной и той же чашке. И сейчас – когда пальцы прилипали к ладони от подсыхающей крови – Аде казалось, что разбилась не только чашка, а в каком-то смысле вселенная. Все стало по-другому – и свет ощущался иначе, и воздух, и тело, не тремолирующее от внутреннего кипяточного жара. Только рынок остался прежним.

Ада помахала тете Ани – та всегда, морщинисто подмигнув как бы втайне, бросала в мамин пакет большой и жилистый, как сердце, помидор – мол, Адушке, даже когда Адушке перевалило за двадцать. Мама надолго останавливалась разговаривать непонятные взрослые разговоры, и Аде оставалось продавать глаза проходящим людям, подгнившим сливам и осам, застывающим в полете над виноградом. Ада думала: а если оса попадет в пакет, он будет весить больше? а если оса в пакете взлетит? Тете Ани на лицо падал синеватый отсвет растянутой над прилавками плащовки, и седина в черных волосах отливала мистическим сиянием.