Остров за белым туманом - Оникс Мун

Луна опаловым светом коснулась

Морских сине-зелёных вод,

И новая земля островом проснулась –

Сияньем звёзд ей отозвался небосвод.

Над переменчивым в своём настроении морем собирались серые дождевые облака. Их стягивало превосходящей остальные воздушные потоки силой, словно проявлением чьей-то воли, в одну точку, образуя закрученное спиралью тучевое единство. И затем его, ведомого той же силой, повлекло в сторону континента. Словно гневаясь на что-то, грозовой вихрь накрывал собой все встречавшиеся ему на пути острова. Спирали из дождевых туч всё плотнее закручивались вокруг центра бури. Воздух, казалось, звенел от такого напряжения, на море поднимались волны, возмущённые происходящим в небе, а по земле, словно по натянутой поверхности барабана, отстукивали в бешеном ритме крупные капли. И пронесшись над очередной грядой островов, наконец, грозовой шторм достиг большой земли, обрушив на неё всю свою мощь.

Прочувствовал отголосок его грозовой опалы и самый дальний от берега остров, скрытый от любопытного взгляда мореплавателей стеной плотного белого тумана, что всегда окружал его в любую погоду, даже самую солнечную и сухую. Радужные переливы скользили по туманной вуали: миллионы искрящихся частиц вбирали в себя отражённый туманной завесой свет и создавали мираж, вводя в заблуждение проплывающие мимо корабли. Моряки, смотря в сторону острова, видели лишь пустынную морскую гладь с россыпью опасных мелких скал и всегда обходили это место стороной, оплывая его по большому кругу.

Но для птиц, гордо берущих высоту над морем, впитавшим всю синеву неба, и для природных стихий, которых невозможно провести даже самым искусным в своей иллюзии миражом, не было никакого препятствия на пути к острову.

Тяжёлые капли, посыпавшиеся с неба, потревожили немногочисленных местных жителей. С отличительным звуком упало несколько капель на светлую ладонь вечно юной жрицы, чьё лицо было скрыто тонким белым покрывалом. Капли собрались в одну большую в центре ладони, а затем струйкой скатились вниз, и, снова разделившись, одна за другой упали на землю, следуя за движением белоснежной кисти.

– У духов воздуха и морских вод, похоже, снова пылкие обсуждения, – промолвила жрица.

В подтверждение её слов неистово закричали чайки на берегу. Целая стая этих непоседливых и крикливых птиц собралась неподалёку от храма, чтоб переждать надвигающуюся бурю.

Жрица в светлых одеяниях, расшитых серебром, шла вдоль храмовых стен по проложенным дорожкам. За ней, как и в любой день до этого, следовали слуги-тени. Вызванные из пограничья между двух миров, тени, имевшие человеческий силуэт, не исчезали под солнечным светом, могли касаться и чувствовать прикосновение. Их лица не имели чётких линий, лишь по намёкам можно было представить их черты, а их пепельно-чёрные тела просвечивали даже в сумерках, становясь плотными только в самые тёмные ночи.

– Пройдёт ли этот дождь до зажжения Молитвенного Огня? – посетовала на столь резкую смену погоды одна из теней, чью голову поверх вуали украшал ряд золотых цепочек с подвеской из овального камня.

– Думаю, это затянется, как и в прошлый раз, – предположила другая тень, так же одетая в светлые лёгкие одежды и золотые украшения.

– Птицы не летают, но и не прячутся. Значит, чуют скорое просветление неба над морем, – вступила в разговор третья тень, с низком голосом и ростом повыше тех двух.

Широкие и более грубые очертания и голос тени намекали на то, что ей был ближе образ мужчины, в то время как две другие явно имели ауру женственности.

– Да это уже не дождь, а шторм. Ветер всё усиливается, – вздохнула вторая тень.

Остановившись на выложенной камнями дорожке, жрица прервала их спор.