~Фиби~
– Пс-с, Фибс!
Я оторвалась от изучения карты станции в своём планшете и
оглянулась. Лохматая блондинистая голова Дина, моего оператора,
показалась в дверном проёме камбуза. Улыбка до ушей, хитрый прищур
серых глаз. Он что-то почуял.
– Та-а-ак, – протянула я, постучав ногтями по пластиковой крышке
кофемашины.
Камбуз правительственного корабля Конфедерации, где я завтракала
брускеттой с красной рыбой, напоминал пятизвёздочный ресторан в
миниатюре. Сладковато пахло фруктовым вином. Сочные банановые
пальмы по бокам кожаного диванчика мягко трогал синевато-лиловый
холодный свет ламп. Хорошо было бы устроиться среди подушек на
диванчике. Потягивать сангрию из бокала и любоваться необъятной
звёздной далью в смотровое окно. Но, увы, это не романтический
круиз. Я на работе.
– Кажется, у сенатора интрижка с секретаршей. Всю ночь слушал их
охи-вздохи.
– И? – спросила я, отложив планшет на барную стойку.
Дин стушевался, запала поубавилось. Он посмотрел на меня
виновато, сдвинув брови к переносице. Мне никогда не нравился у
мужчин взгляд побитой собаки, но у него это получалось по-дурацки
мило. Даже не раздражало.
– Показалось, это интересный материал, – прошептал Дин и
многозначительно кивнул себе за спину, намекая на готовый сюжет для
первой полосы.
– О, голоса небесных тел, показалось ему! – я закатила глаза. –
Дин, ну что это за материал? Кому интересны интрижки? Мы здесь не
за этим.
Я отвернулась к жужжащей кофемашине, посмотрела в её блестящую
отполированную поверхность и поправила прядь. Сегодня всё должно
быть идеально, включая меня. В конце концов, не каждый день
открывается станция в дальнем космосе. Интрижка с секретаршей?
Пф…
Дин как верный, но недалекий оруженосец, не догадывался об
истинности нашего дела, потому старательно выискивал, за что
зацепиться. А, между тем, все просто: у меня была наводка. Не все
так гладко на станции, как это рисует её начальник. И кому, как не
мне, в этом разбираться.
Мы полчаса назад вышли из прыжка в системе тройной звезды
Алголь. Неподалеку от станции, где сенатор в окружении таких же
высокопоставленных прилизанных хмырей торжественно перережет
ленточку. Даст зелёный свет на добычу драгоценного металла.
Сердце застучало при мысли, что, если здесь вскроется какой-то
скандал, то моя карьера взлетит стремительной ракетой на верхушку
журналистского Олимпа. Однажды у меня это получилось, жаль
ненадолго задержалась там.
Дин обиженно заворчал:
– Да что может быть интереснее похождений сенатора на этом
параде лицемерия? Ну, планета. Ну, платины дофига. Думаешь,
работяги напьются в честь открытия и устроят демарш?
– Ну, может, не напьются. Но пожаловаться на плохие условия,
низкую зарплату и ненормированный график вполне могут, – я допила
кофе. Одёрнув ворот белого атласного пиджака, протянула Дину свой
планшет. – А там уже сообразим, как выкрутить.
– Раздуем как обычно? – улыбнулся Дин, убирая планшет в
рюкзак.
– Не раздуем, а приукрасим!
– Я зову тебя профессионалом, а должен – су…. – он не договорил,
поймав мой укоризненный взгляд.
Тут голос бортового компьютера объявил:
– Прилёт на станцию “Платинум” через десять минут. Просьба всем
занять места в общем зале. Включить систему безопасности. До
стыковки не покидать посадочные места.
Мы с Дином зашагали в сторону общего зала, откуда уже слышались
лошадиное ржание секретарши и басовитые мужские голоса. Сенатор,
кроме длинноногой помощницы-блондинки, взял с собой на открытие
станции весь свой журналистский пул.
Еще в космопорте, среди прочих журналистов, я увидела Лану
Ласкарис: длинную, худую, как палка. На лице – извечное презрение.
К людям или жизни – чёрт знает. Вот уж кто действительно сука,
каких поискать.
