Охота на брата - Сергей Самаров

© Самаров С.В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

– Ты уверен в том, что сможешь сделать это? – вроде бы весьма строго, однако с легкой насмешкой в голосе спросил Магомедгаджи.

– Можешь во мне не сомневаться, эмир, – вальяжно ответил Малик. – Я ведь родился мужчиной и всегда, с самого детства, ощущал себя таковым.

– У тебя даже детство было? – с заметной ехидцей, будто бы желая уколоть Малика, осведомился Рамазан. – А ведь совсем недавно, кажется, даже вчера вечером, то есть меньше суток назад, ты мне жаловался на то, что у тебя, по сути дела, его не было. Ты плакался, мальчиком на побегушках себя называл, рабом отца, матери и старших сестер. Все они тебя угнетали.

Рамазан погладил седую бороду, в которую с легкой ехидцей усмехался. Он по природе своей терпеть не мог жалоб, от кого бы они ни исходили, и всегда воспринимал их так.

– Ты думаешь, что это так просто – лишить человека жизни, – не обращая внимания на слова Рамазана, продолжил Магомедгаджи гнуть свою линию, давить на Малика. – Ты ведь никогда еще никого не убивал.

– Повторяю, я настоящий мужчина, эмир. – Малик нисколько не сомневался в своих способностях и был даже сердит на командира из-за того, что тот не слишком на него надеялся. – Я же сказал, что сделаю это. Вы не мешайте мне. Я ему еще несколько вопросов хочу задать.

– Мы тебе не помешаем. Нам тоже надо заставить его кое-что сказать. После этого ты сможешь разобраться с ним, – проговорил Рамазан.

Банда подходила к селу в полном своем составе, все семь человек. Трое уже в возрасте, опытные, руки покрыты татуировками, причем не современными, сделанными ради красоты, а настоящими, зоновскими, то есть уголовными. Еще четверо были по сути дела совсем мальчишками, мало что в жизни понимающими, но уверенными в себе. Они впервые в жизни держали в руках боевое оружие. После этого у парней даже походка изменилась, похоже, от ощущения собственного могущества. Они почувствовали себя воинами и начали шагать вразвалочку, почти небрежно, невольно подражая эмиру Мамонту, для которого эта манера передвижения была привычной.

– Хорошо, что хоть дом ты помнишь, – заметил Мамонт. – Искать его не придется. Не надо будет по селу бегать.

– Да как же не помнить! Я свои долги отдавать привык, знаю, куда их принести следует, – отозвался Малик. – Он ведь у меня бабу украл. Я к ней еще в школе присматривался, целых пять лет. А она девять классов окончила и через год за него замуж выскочила. И за кого, главное? Ведь за мента участкового! Не могла какого-то порядочного мужчину дождаться! Я такого не прощаю!

Малик кипятился, был красным, как стальной чайник, забытый на плите. Глаза его горели таким же воспаленным светом.

Магомедгаджи посматривал на него с легкой усмешкой. Ему требовались такие вот горячие мальчишки, причем в большом количестве. Чем больше будет рядом таких вот кипящих парней, тем удачнее будут идти дела у него самого, тем быстрее он придет к своей цели.

Эмир давно уже наметил ее и надеялся на достижение своих мечтаний как на некое благо, почти неземное, при котором он будует цвести и пахнуть, как садовый цветок по весне.

Увидеть эту цель ему помог не кто иной, как его верный спутник Рамазан Лачинов. Он встретился с ним не так давно, хотя знакомы они были и прежде, с той самой ходки, когда Мамонт получил четыре с половиной года строгого режима. Место ему в бараке было отведено на шконке первого яруса. Прямо над ним располагался тот самый Рамазан, человек уже возрастной, в первый раз попавший на два с половиной года за драку с патрульными ментами.

Мамонт был, естественно, куда более авторитетным уголовником по крови и по стажу. Однако он быстро понял, что Рамазан не так прост, как кажется с первого взгляда. Тот вообще мало походил на уголовника. Так, во всяком случае, решил Магомедгаджи. Но насчет того, кем был его сосед в действительности, он никак не мог догадаться.