Одержимость. Семь ночей с незнакомцем - Бетти Алая, Полли Уайт

Яна

— И как твой ютуб канал, Янчик? — спрашивает Юлька, моя лучшая подруга, пока мы спускаемся по лестнице на второй этаж.

— Пока неважно. Не получается через алгоритмы раскрутиться, а денег на рекламу нет. Ты же знаешь мою ситуацию. Папа сбежал, когда узнал о диагнозе мамы, — вздыхаю.

— Мудак, — выплевывает Юлька, — презираю таких мужиков. Ну а Пашка твой что? Он же мажор, пусть денег даст. Тем более у вас, вроде как, всё серьезно.

— Он не предлагает, а просить как-то стыдно. У меня же есть гордость. Ой! Я забыла наушники в аудитории! Вот клуша, — усмехаюсь, — сейчас я тебя догоню, Юль.

— Давай, я тебе местечко у Абрамова займу.

Бегу назад. Звонок совсем скоро, опаздывать на лекцию не хочется. Преподы у нас строгие, а потерять стипендию я просто не могу. Особенно Владислав Абрамов. Он вообще славится любовью к дисциплине.

Подбегаю и уже тянусь рукой к ручке двери, как…

— АААХ! ПАША! ДААА! ГЛУБЖЕ… — слышу женские стоны в аудитории.

Замираю. Блин! И как мне теперь забрать мои “ушки”? Я без них, как без рук. Музыка — мой любимый источник вдохновения.

Да и нечего подобным заниматься в универе! Что же делать? Ждать, пока закончат?

— Паааш, — слышу голос нашей «звезды» Ольки Батягиной, — когда ты свою мышь уже на помойку выбросишь?

— Ну милая…

Этот голос!

Мне не послышалось? Тело деревенеет.

— Нахер она тебе? Нищая, ещё и целка. Что ты с ней возишься?

— Ну вроде некрасиво кидать девчонку, у неё мать больна раком. К тому же, я её целку пока не распечатал. Зря что ли, в уши ей дую?

— И что, ты теперь женишься на ней из-за этого? Наши отцы уже почти договорились о контракте. Нам с тобой суждено быть вместе!

— Блядь, ты меня заводишь, Оль. Задирай юбку, вставлю тебе…

И снова стоны, крики.

А я стою, как идиотка. Слушаю эти мерзкие звуки. Как мой возлюбленный трахает другую.

Сжимаю рюкзак в руках. Не могу осознать. Паша мне изменяет? Парень, который еще вчера говорил, что любит меня?

Всхлипываю…

Затем толкаю дверь аудитории.

На меня смотрят две пары удивленных глаз. Он даже член свой из неё не вытащил! Гадость!

— Извините! — рычу, подхожу к столу и беру плейер, — не буду мешать!

Меня душат слёзы и обида. Хочется подойти и яйца этому уроду всмятку разбить. А Ольке патлы повыдёргивать.

Но я не буду.

— ЯН! — слышу виноватый голос уже бывшего парня, — ЯНА! Стой! Да блядь!

Он путается в своих брендовых джинсах, бежит за мной. Хватает за руку.

— Не трогай меня! Урод! — вырываю ладонь, толкаю Пашку в грудь, — я тебе верила! Лжец! Ненавижу!

— Яна, стой…

— Паааш, — жуя жвачку, закатывает глаза Ольга, — ну теперь она знает и…

— Нахуй иди! — рычит на неё мажор, — Ян… ну выслушай… это не то, что… в общем, ты не права!

— Оставь меня в покое! Мы расстаемся! — стараясь не расплакаться, бегу прочь.

Он не увидит моих слёз.

Бегу, не разбирая дороги. В груди так сильно жжет, что дышать не могу.

Бам!

Влетаю в чью-то твёрдую грудь.

— Извините, — бормочу, чувствуя, что слёзы уже не сдержать.

— Ты прости, — слышу низкий хриплый голос, — почему не на лекции, Яна?

Абрамов. Черт!

— Ой… Владислав Львович, здравствуйте, — стираю солёную влагу с щёк, краснею, — я просто забыла плейер в аудитории.

— Я рад, что опоздание на мою лекцию вызывает у тебя такое горе, что аж плачешь, — он внимательно смотрит на меня, — но чувствую, дело не в этом, да?

— Угу, — киваю, — я сейчас… уже бегу…

Он достаёт платок, протягивает мне.

— Высморкайся и приходи. Опоздание я тебе не поставлю. Ты же моя лучшая студентка, Яна.

— Спасибо, Владислав Львович, я сейчас…

Препод разворачивается и заходит в аудиторию. А я стою. С бешено колотящимся сердцем и мокрыми щеками. Сжимаю в руках платок.

Иду в туалет и привожу себя в порядок. Измена — это очень больно. Я Пашке верила.