Одарённая - Сима Гольдман

Тучи нависли над всем Дрогором. Серое небо налилось свинцом, а солнце и вовсе скрылось.

Сегодня на рассвете скончалась госпожа, явив свету первенца. Вместе с первым криком младенца, она слабо улыбнувшись сделала последний вздох.

Родовой замок омрачен трауром по своей хозяйке. Черные флаги непривычно развиваются по ветру, вместо фамильных с изображением красного дракона на бело-голубом фоне. Это был ящер в полёте, а теперь он на земле. Его крылья сложились и парить от горечи утраты он больше не может.

- Просто смирись, сын мой, — сказал священнослужитель, отводя взгляд в сторону и запирая наш семейный склеп и унося с собой ключи на сорок дней.

Он мастак только советы давать. Как смириться с потерей любимого человека? Как жить дальше?

Тот кто пережил в своей жизни хоть раз подобную трагедию, скажут — никак. Никакое время не способно излечить душу.

Вместе со смертью любимой у дракона умирает частичка его сущности. И эта частица меня осталась в холодном сером склепе вместе с ней.

Амалика не была идеальной для всех, но была идеальной для меня.

Темноволосая жгучая красавица с таким родным и жарким характером. Ее внутренний огонь был самым родным из всех.

Больше она не будет бегать босиком по нашему лесу наперегонки с ветром... Больше не будет за завтраком весело смеяться, намазывая на булку масло и щедро поливая ягодным джемом для меня...

Что мне остается? Только помнить эти волшебные моменты и хранить их в памяти, чтобы согреваться холодными и одинокими вечерами.

Я обещал, что буду любить, почитать и беречь её вечно, но не смог сдержать обещания. Не уберёг. Не смог и она поплатилась за это жизнью.

Наша любовь будет вечной, а свёрток, лежащий у няни на руках, мирно посапывал не зная печали, будет напоминанием этого несчастья. Это она виновата в смерти Амалики. Это она причина моих горестей и скорби.

- Унесите это отсюда, — я ткнул пальцем в крошечное белое одеяльце.

Строгая женщина в чёрном чепце склонила голову и пошла прочь не обронив ни слова. Ей и не полагается.

Других зрителей не было, кроме моего друга Валериана Свэла, ректора Межрасовой академии магии. Похороны проходили без лишних ушей и глаз. Незачем посторонним видеть в глазах дракона слёзы.

Друг положил руку мне на плечо и сжал, в знак ободрения.

- Ты знаешь... раны затягиваются и превращаются в шрамы... Шрамы уже не болят, но напоминают нам о былом... - затем он развернулся и молча пошёл вслед за няней, оставив меня наедине со своими мыслями у серой каменной стены.

Шрамы... Всё не так просто...

Всё гораздо сложнее, чем кажется.

Солнце медленно клонилось к закату. Листья кружили в затейливом танце с ветром в осеннем лесу.

Каждый день я приходила в этот парк прогуляться по "тропе здоровья", подышать чистым воздухом и услышать настоящую жизнь природы: шелест листьев, хруст веток и пение птиц...

Здесь можно встретить наглую пушистую белку, выпрашивающую пару грецких орехов или любопытную сороку, то и дело садящуюся поближе на лавочке в надежде на семечки.

- Вечно ты летаешь в облаках, — Талка возмущенно засопела. Ее розовые кудряшки забавно подпрыгивали в негодовании.

- Я прихожу сюда насладиться покоем, зная, что дома меня ждёшь ты.

Талка, она же Натали, Ната или просто Наташа — моя соседка по комнате на съемной квартире.

- А вот и не обидела! - она надула свои недавно подкаченные губки.

А я и не собиралась, но лучше промолчу.

- Соглашайся! Я не отстану. Пошли потусим, у нас же красные дипломы и нужно это отметить, — продолжала гнуть свою линию Натали.

Я не была ни трезвенницей, ни язвенницей, но и обмывать диплом было глупо. Особенно если нужно подготовиться к собеседованию.