И радостно, и весело, когда вовсю светит солнце, не оставляя даже крошечной тени, когда не нужно что-то планировать, а потом ещё и стараться выполнить всё это. Я выбегаю из дома, хлопнув дверью, а за калиткой, как всегда, меня ждёт Наташа, соседская девочка, ей ещё нет 6 лет. Это светловолосое, весёлое существо встречает меня одинаково радостно уже давно. Соседи привыкли к этому, как и я, и улыбаются. И сейчас она кричит:
– Наша Таня!
– Громко плачет! – добавляю громко и весело и уже почти бегу.
– Нет-нет, смеётся, смеётся! – и девочка хлопает мне вслед в ладоши.
А я бегу и вспоминаю, когда это началось… Началось давным-давно. Соседями нашей большущей семьи были «очень культурные люди», как говорила шёпотом мама. Папа, мама, два мальчика, а ещё бабушка – самая главная не только в их семье, но на всей улице: очки в серебряной оправе, спокойный уверенный голос, медленная походка – всё делало её «главной». Даже шаловливые внуки тотчас становились примерными во всём, как только на горизонте появлялась Ольга Сергеевна. Она ко всем присматривалась, будто всматривалась в тебя, прежде чем что-то сказать. Слова её обдавали тебя какой-то теплотой, и мне казалось, что если она заговаривала с тобой, то вся детвора тебе завидовала.
– Танюша, идём к нам в гости, – неожиданно говорит она. Я, счастливая от такого величания, готова бежать за ней, и только голос Славика, старшего внука бабушки и моего ровесника, быстро-быстро оказавшегося рядом со мной, пугает меня:
– Сейчас будешь читать, а потом она скажет: «А теперь, Славик, почитай ты». Иди, иди, хвастайся!»
Становилось стыдно и очень хотелось бежать за Ольгой Сергеевной, в тот дом, где в шкафу стояли дорогие книжки с красивыми картинками.
Всё так и было: раскрывались стеклянные дверцы большущего шкафа, бабушка бережно доставала большую книгу, и я читала громко под одобрение «молодец». Тут же сидел Славик и демонстративно смотрел в окно, отвернувшись ото всех.
Теперь я сама учительница русского языка и литературы, и уже меня зовут по отчеству, а мама взрослого Славика – «наша Таня». Так легко соседи подхватили это и, встретив меня, загадочно улыбаясь, будто что-то зная, тоже приветствуют вопросом: «Как дела, наша Таня?» или «Здравствуй, наша Таня!» «Здравствуйте, всё хорошо!» – в этот момент перевожу дух, хочу возразить и только глупо улыбаюсь.
И всё же это так непривычно, когда учитель физкультуры на катке (люблю коньки и бывшего моего учителя, а теперь коллегу) кричит: «Татьяна Михайловна! Будете уходить – подойдите ко мне». Вдруг подъезжает мальчишка и, протягивая руку, говорит: «Михайлова, давай кататься вместе!» «Давай», -отвечаю я и старательно наклоняюсь, чтобы не упасть и успеть за разогнавшимся партнёром. А он, раскрасневшийся, кричит: «Михайлова, ты хорошо катаешься!» Ещё бы! Раньше я занималась в секции фигурного катания.
Катаемся быстро и долго. Я смеюсь. Что делать, если тебя принимают за подростка? Краснощёкий мальчишка говорит не умолкая и я узнаю: ему скоро, через несколько дней, шестнадцать лет, приглашает на день рождения. Останавливаюсь, раздумывая, как бы объяснить ошибку, но не успеваю. Тут же про себя думаю: «Когда же ты повзрослеешь и тебя перестанут принимать за подростка?»
Вечером, разглядывая себя в зеркало, я густо крашу губы яркой помадой. Не нравится! Совсем! Но не стираю и иду в кино. Здесь же толпятся старшеклассники, громко разговаривают, смеются – одним словом, веселятся.
Внезапно из толпы появляется высокий парень, тот, что катался со мной на катке, и дерзко говорит: «А теперь Вы похожи … на … женщину…» И убегает.
Вот и добилась! Смешно и грустно одновременно. Видно, мальчику объяснили на катке, что это не Михайлова, а Михайловна, учительница. Не знал? Будешь знать! Отлично!
