– ПРЕЖДЕ ЧЕМ Джозеф к вам переедет, – сказала миссис Страуд, – вы должны кое-что узнать.
Она выложила на кухонный стол папку с надписью «Департамент здравоохранения и социального обеспечения штата Мэн».
Мама внимательно посмотрела на меня, потом на отца.
– Пусть Джек тоже знает, что нас ждет. – Отец положил руку мне на плечо. Потом повернулся ко мне: – Может, тебе это еще нужнее, чем нам.
Мама кивнула, и миссис Страуд открыла папку.
Вот что она нам рассказала.
Два месяца назад Джозеф находился в ювенальном центре Адамс-Лейк, и там в мужском туалете ему подсунули какую-то дрянь. Джозеф зашел в кабинку и ее проглотил.
Его долго не могли найти, а когда воспитательница его обнаружила, он завопил что есть мочи.
Воспитательница велела Джозефу немедленно выйти из кабинки.
Он продолжал кричать.
Воспитательница велела ему немедленно выйти – или ему не поздоровится.
Тогда он вышел. И чуть ее не убил. Хотя Джозеф так себя вел под воздействием той дряни, что ему подсунули, его все равно отправили в Стоун-Маунтин. Никто не стал ни в чем разбираться.
Джозеф никогда не рассказывал о своей жизни в Стоун-Маунтине. Но после возвращения оттуда он не носит ничего оранжевого[1].
Никому не позволяет стоять у себя за спиной.
Никому не дает к себе прикасаться.
Не заходит в слишком маленькие комнаты.
И не ест консервированные персики.
– Мясной рулет он тоже не особо привечает, – и миссис Страуд закрыла папку с надписью «Департамент здравоохранения и социального обеспечения штата Мэн».
– Ну уж от консервированных персиков моей мамы он точно не откажется, – заметил я.
– Посмотрим, – улыбнулась миссис Страуд, а затем добавила: – Джек, я должна рассказать тебе еще кое-что. Твои родители уже в курсе…
– Что?
– У него есть дочь.
Я чувствовал на плече руку отца.
– Ей почти три месяца, но Джозеф никогда ее не видел. Душераздирающая история.
Миссис Страуд протянула папку маме:
– Оставляю это вам, миссис Хёрд. Изучайте, а потом решите. Позвоните мне через несколько дней, когда определитесь.
– Мы уже всё обсудили, – ответила мама. – И уже приняли решение.
– Вы уверены?
Мама кивнула.
– Уверены, – подтвердил отец.
Миссис Страуд посмотрела на меня.
– А ты, Джек?
Рука отца все еще лежала у меня на плече.
– Когда он приедет? – спросил я.
ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ, в пятницу, миссис Страуд привезла Джозефа к нам домой. Он выглядел как обычный восьмиклассник из Истхэмской средней школы.
Черные глаза, черная челка почти до бровей, рост чуть меньше среднего, вес чуть меньше среднего, а все остальное среднее.
Так и вправду мог бы выглядеть любой другой восьмиклассник из Истхэмской средней школы. Вот только у него была дочь. И он не смотрел на вас, когда говорил – если вообще говорил.
Выйдя из машины миссис Страуд, он ни с кем не поздоровался. И не позволил маме обнять себя. И не пожал руку отцу. А когда я привел его в нашу комнату, он закинул свои вещи на верхнюю койку и забрался наверх – все это молча.
Я тоже улегся с книгой на нижней койке и читал, пока отец не позвал нас доить коров.
В Большом хлеву мы с Джозефом распотрошили три тюка с сеном и наполнили все кормушки – я объяснил ему, что начинать надо всегда с кормушки Квинта Сертория,[2] который жил в Малом хлеву, потому что он старый конь и не любит ждать, – а потом началась дойка.
Отец сказал, пусть Джозеф для начала просто посмотрит, а помочь еще успеет. Джозеф встал, прислонившись спиной к стене. Коровы повернулись и посмотрели на него, молча. Даже Далия. Все жевали сено, как обычно. Похоже, он им понравился.
