Его зовут Стас. Его глаза мутновато-зелёные, а светлые волосы красиво уложены гелем. Он всегда ходит либо в шикарном костюме, либо в поло с чёрным кардиганом. Поло у него очень много. Он меняет их каждый день. Но больше всего ему идут белое и чёрное – прекрасно подчёркивает волосы и кожу.
Я часто смотрю на Стаса, и если он замечает это, то ловлю на себе прикосновение его красивых глаз, хотя бы и на секунду.
Стас – мой одноклассник, но мы никогда не дружили, потому что он из другого мира. В школу он приезжает с водителем на мерседесе, а я на автобусе. На выходных он посещает все модные заведения Москвы, а я сижу дома и мечтаю их посещать. На уроках он сидит за партой с Миланой Широковой, одной из красавиц и умниц класса, а я сижу или одна, или со своей полуподругой Алёной Дмитриевой. На перемене мы с ней грызём сухарики из супермаркета, а Стас со своим дружком Фельдштайном ест какие-то ультратонкие чипсы за двести рублей. К ним часто подходит Милана с подругами. Они флиртуют (или мне так кажется), потом звенит звонок, и они неторопливо заходят в кабинет. Когда уроки заканчиваются, Стас, бывает, сидит в вестибюле и ждёт водителя или свою маму – роскошную и нарядную женщину, которая всегда гордо стучит каблуками дорогих сапог по нашему затёртому школьному полу, небрежно приветствует Стаса и, оставляя после себя, шлейф тяжёлых, неприлично дорогих духов, стучит каблуками к выходу.
В такие дни я тоже задерживаюсь в школе, чтобы смотреть на Стаса через решётки в раздевалке. Я намеренно так долго одеваюсь, что Алёна злится и уходит без меня.
Сегодня я собиралась поступить точно так же, подслушав, как Стас сказал кому-то по телефону: «Ладно, посижу подожду». После биологии наш не самый дружный класс повалил из кабинета в раздевалку. На лестнице ко мне приклеилась Алёна, но я едва разбирала, что она говорит. Рядом со мной, плечом к плечу шёл Стас. Моё сердце билось так сильно, что казалось его видно через блузку. К сожалению, лестница закончилась, и плечо Стаса потерялось в толпе. Я направилась к своей вешалке, собираясь долго копаться в мешке со сменкой, как будто было так сложно вытащить ботинки и переобуться. Я видела, как Стас взял своё шерстяное пальто, пакет и направился в вестибюль.
– Не, жду водителя, – услышала я его голос.
– Тебя подвезти? – вкрадчивый голосочек Миланы.
– Да не, мне не долго ждать.
– Ну, смотри сам! – Я увидела, как Милана коснулась его руки.
Чего скрывать, она меня жутко раздражала, хотя она никогда меня и не притесняла. Порой доставалось Ленке Сидоровой, но она просто магнит для издёвок! Тут ничего нельзя было поделать, и проблема была не в Милане. Я Милану терпеть не могла из-за того, что она вечно вилась вокруг Стаса. Такое может заметить только девушка, которая наблюдает за объектом симпатии со стороны. Куда бы Стас ни шёл, Милана всегда была где-нибудь поблизости, и он был с ней так мил!
Я наблюдала за их прощанием, крепко сжимая полиэтиленовый пакет со сменкой, пытаясь понять, как отреагировал Стас на то, что Милана погладила его по руке. Вроде бы никак. Ладно. Я глянула на Алёну, она уже была в сапогах, завязала шарф и натянула шапку. Снимая с крючка свою пёструю куртку, она недовольно посмотрела на меня и буркнула:
– Чего не собираешься?
– Собираюсь! – тут же ответила я, медленно вынимая из пакета ботинок.
– О, плиз! – Алёна закатила глаза, – Я знаю, что ты специально.
Я не успела ничего придумать, как Алёна уже подошла ко мне вплотную и понизив голос сказала:
– Ты следишь за Оболенским.
– Ты совсем того? – мои щёки загорелись огнём, и я громко усмехнулась.
– Ржи, сколько угодно, но я не слепая. В один день ты одеваешься, как нормальный человек, а в другой – уже «ох, я такая вся медлительная!», Алёна принялась изображать меня, как манерную актриску.
