Обманутая жена дракона или заброшенная усадьба попаданки - Полина Никитина

- Ай, мамочки!
Хруст сломанного каблука совсем не то, что хочешь услышать, когда опаздываешь на долгожданное собеседование.

Ещё чуть-чуть, и я успею!

Как назло, грузчики оккупировали лифт, неторопливо складируя чью-то мебель, и мне приходится спускаться по выщербленным ступенькам нашей старенькой девятиэтажки.

Спина предательски мокнет и новенькая блузка липнет к позвоночнику. Сумка бьёт по бедру жёсткими уголками, и я ускоряю бег, но нога предательски соскальзывает.

Громкий крик, неловкий взмах руками в отчаянной попытке схватиться за перила, вот только поздно: пальцы зачерпывают воздух.

Кувыркаюсь вниз, ударяясь о жесткие ступени. Боль отдаётся яркими вспышками во всем теле, выбивая из лёгких оставшийся кислород.

Мощный удар затылком о холодный кафель, и я теряюсь в кромешной тьме.

- Леди Эллеринг, вы живы?

Кто?

Какая леди?

С губ срывается протяжный стон. Похоже, у меня сотрясение мозга, раз начались галлюцинации.

Пытаюсь открыть глаза, но голову заливает горячая волна сильнейшей боли. С горлу подкатывает тошнота, и я нечеловеческим усилием переворачиваюсь на бок.

- Нельзя, - укоризненно звучит строгий женский голос, и чьи-то крепкие руки уверенно возвращают меня на спину. - Позвольте целителю сделать своё дело. Для вашего же блага, леди.

Хватка незнакомки стальная, как у бульдога. Понимаю, что у меня нет сил сопротивляться, и покорно расслабляюсь. Может, так мне станет легче, и странные голоса утихнут?

- Виктория, не волнуйся, все будет хорошо, - в отличие от женского, мужской голос мягкий и тягучий, как смола. Его уверенность немного успокаивает, а боль слегка притупляется. - Вы сильно ударились головой, но мы это поправим.

“Надо же… - мысли жужжат в голове как сонные мухи, отказываясь складываться в длинные фразы. - Откуда-то знают имя… А, наверное, увидели паспорт.”

Странная теплая энергия проникает под кожу тысячами мягких ниточек. Они слегка покачиваются и будто поглаживают оголённые нервы. Заполняют каждую клеточку тела, щекоча лёгким покалыванием.

Удивительно, но напряжение покидает тело, а на смену острой боли приходит спокойствие. Веки тяжелеют, и я неуклонно проваливаюсь в крепкий сон…

Громкий, требовательный стук бьёт по вискам молотком. Словно кто-то взял кувалду и лупит со всей дури по железной рельсе.

- Карла, попроси лорда ректора немного подождать, - раздражённо шепчет мужчина, и в интонации проскальзывает липкий, затаёный страх.

Лорд ректор?

Вот нелепость! Поскорее бы прийти в сознание.

Сквозь дрему я слышу удаляющиеся шаги, негромкий скрип двери и едва различимый шепот:

- Лорд Эллеринг, не волнуйтесь, мы скоро законч…

- Я сам решу, когда мне волноваться, Карла. Выйдите и закройте дверь с другой стороны.

В любое другое время, услышав приятный баритон с чарующей хрипотцой, я бы извертелась, чтобы рассмотреть его обладателя. Должно быть, он редкостный красавец!

Но почему меня пробирает дрожь, а внутри всё невольно сжимается от страха?

- Жива?

Ужас! Что за брезгливые интонации?

Я ж человек, а не животное!

Да и зверькам подобного отношения не пожелаешь.

- Жива, милорд, - с фальшивой невозмутимостью отвечает целитель, касаясь прохладными подушечками пальцев моего влажного лба. - Осталось совсем немного.

- Благодарю.

Звучит неискренне.

Скорее бы прийти в себя и убедиться, что я лежу на больничной койке, а поблизости ворчит хмурая медсестра.

Мне однозначно не нравится этот сон. Однако проснуться не получается.

Думать становится легче. Боль почти исчезла, а покалывание становится едва заметным. Ощущаю рядом движение воздуха и слышу усталое:

- Я закончил, милорд. Леди Эллеринг нужен покой и…

- Вы свободны.

- Но…

Недоброе предчувствие разливается по венам промозглым осенним холодком. Хочется открыть глаза, схватить целителя за руку и попросить не оставлять меня вдвоём с этим грубияном.