Варенька
- Котик! Тварь! Я тебя все равно найду, скотина безрогая! Чудо
коварного измышления!
Высокая трава противно цеплялась за голенища сапог, где-то внизу
под ней что-то противно чавкало, будто предвкушая сытный обед.
Волноваться ещё рано, до трассы он не дойдет, машин в окрестностях
нет, да и до ближайшей крошечной деревеньки с парой беззлобных
спившихся мужиков далеко. Помощи ждать неоткуда. Немец, красавец,
гений самой чистой, самой желанной крови и воспитания. Вот как его
угораздило открыть тяжелый засов? Ведь с секреткой, так просто даже
рукой не поддеть, что уж говорить о сильных губах, да и достать он
до него не мог. Видимо, раскачал дверь, и засов распахнулся сам
собой от мерных толчков? Все может быть. Что ему стоило остаться
где-то поблизости? Нет, упорхнул на своих длинных ногах, сам не
зная куда, по вечерней росе. Усадебный дом, все хозяйственные
постройки я обежала в самую первую очередь, его нигде не было.
Внутрь здания он пробраться не мог. Да и акустика там потрясающая,
любой шажок слышен, а уж с его габаритами остаться незамеченным
было бы невозможно. Опасный обвал в старое овощехранилище рабочие
заранее заделали крепко-накрепко. Повезло. Впопыхах мог и съехать
по крутой насыпи, да переломать ноги. После этого оставалось бы
только пристрелить и его, и меня следом. Чтоб оба больше не
мучились.
Моя задача - найти подлеца и вернуть назад, по возможности
целым. Хлыст, единственное достойное оружие приятно упирается в
ладонь. Поймаю-убью гада, выпорю, если попробует оказать хоть
малейшее сопротивление, не захочет вернуться по доброй воле. И тут
до меня дошло очередное открытие во всей своей неприглядности.
Немец, иностранец, он же не знает русского языка! Смысл мне
распинаться тут битый час, обещая неземные блаженства в виде миски
тепленькой кашки, залитой ароматным маслом. Сволочь! Как есть,
сволочь! И новый хозяин этой заброшенной старинной усадьбы тоже тот
еще гад! Снял отсюда всех рабочих, бросил меня одну, разбирайся,
как хочешь. Боялся, что кто-нибудь из посторонних прознает про его
авантюру, услышит иноземную речь водителя, доставившего ценный
груз, разболтает. А там быть беде. Мне-то банкир доверяет как себе,
знает, что делу я верна с самой юности, никогда не допущу ни единой
опасной глупости, скорее рискну собой. Вон даже ружьишко оставил.
Правда, толку-то с него сейчас, когда самый опасный зверь в округе
- это я. Усталая, злая, в мокрых от росы штанах, липнущих к коже и
орущая всякую ересь. А что еще мне орать? Когда из немецкого языка
я помню только смутное "пферде!", "дас из фантастиш! ", "капут" и
"вас ис дас"? Придется пользоваться тем, что имею. Малым запасом
трудно произносимых слов. И пусть он решит, что девица рехнулась.
Теперь не важно, главное, чтоб голос мой опознал и выдал себя. В
то, что сам подойдет, верилось уже слабо.
Впереди показалась полуразрушенная часовня кладбища, как невеста
в фату она куталась в клубящийся особенно густо здесь туман. Ни
листик не шелохнется, ни раздастся столь желанный топот. А на
кладбище у меня, признаться, были возложены большие надежды. Где
еще плутать ночью одинокому спортсмену, как не здесь.
- Пферде! Сволочь! Дас из фантастиш! Выходи! Поймаю - убью! Вас
из дас, пферде! Чтоб моим врагам жилось как тебе!
Посвист, улюлюканье - а в ответ тишина. Придется дойти до
кривого сада, раскинувшегося за часовней. Может он и там, все же
голодный. Раз не польстился на замурзанные конфеты, которые местные
разложили по древним могилам в канун какого-то праздника, значит,
мог заглянуть в сад. То же мне, любитель свободы, найдешь ты путь
домой, как же. Тебя отсюда никто не отпускал, да и привыкнешь,
полюбишь еще и свой теплый угол, и хозяина, перестанешь скучать по
родной немецкой земле и баварскому пиву, которым тебя, сволочь
такую, баловали зачем-то почти каждый вечер на прошлом месте.
Странный там был тренер и порядки у него странные, впрочем, не мне
судить. Денег он за тебя получил достаточно. Даже с излишком, я бы
сказала, а все равно жалел о содеянном, когда помогал затащить твою
обколотую успокоительным тушу в машину. Конечно, кому хочется
расставаться со звездой, созданной своими руками. Террорист,
единственный в своем роде, гений, спортсмен, перешагнувший через
вершину карьерного острого пика, на который так трудолюбиво
взбирался, еще совсем не старый красавец в полном величии своей
красоты. Сволочь. Хоть бы в пруд не полез. Утонуть, может, и не
утонешь, хотя там полно опасных коряг на дне, еще не успели
расчистить, трактор увяз. Вот и ты можешь увязнуть. Или замерзнуть
и простудится. Поймаю - точно выпорю! Сначала успокою, а потом за
малейшее сопротивление получишь по полной, без лишних эмоций, но и
без жалости. Укус на плече от твоих зубов ноет уже второй день,
гад. Хоть бы с тобой ничего не стряслось! Умом понимаю, что он
далеко не первый, кто бродит тут посреди ночи. И удаленная усадьба
специально была построена для безопасной работы с такими, как он.
Вон даже песок старого плаца остался вполне целёхоньким, хотя им не
пользовались по назначению с самой Великой Октябрьской. Тогда с
этой славной, овеянной мрачными легендами сытной земли исчезли
последние настоящие мастера своего опасного искусства, дела всей
жизни. Просто исчезли, как их и не было, в одну туманную, как и
сегодняшняя, летнюю ночь.
