О, мои несносные боссы! - Анна Милтон

ДАНА

— Прошу прощения, но ваша карта заблокирована, — сообщает мне продавец-консультант.

Ее взгляд немедленно меняется. Кротость сочится из уголков обведенных черной подводкой глаз девушки, стекая в лучистые крошечные морщинки, когда брюнетка растягивает накрашенный рот в улыбке — микроскопической; думает, наверное, что это мимолетное движение рта останется незаметным.

Но я подмечаю, как сотрудница магазина начинает смотреть на меня снисходительно.
Мне хочется сказать, что такого априори быть не может. Ничего подобного не случалось, по крайней мере. Но глотаю фразу, дергая уголком брови, и достаю из кошелька от «Hermès» другую карту.

— Благодарю, — консультант принимает ее и возвращает мне черную безлимитную.

Я не нервничаю. Скорее всего, у них случился какой-то сбой в терминале.

— К сожалению, — начинает бормотать она, поднимая взгляд от компьютерного экрана за лакированной белой стойкой. — Эта карта тоже заблокирована.

Хорошо. Теперь я немного взвинчена.

— Вы уверены, что магазинное оборудование функционирует должным образом? — чеканю непримиримым голосом.

Со мной шутки плохи. Я не какая-нибудь самозванка, явившаяся в фирменный бутик известного итальянского бренда и набравшая несколько пакетов эксклюзивного шмотья из последних коллекций, чтобы так безвкусно позориться перед какой-то незнакомкой из персонала.

И уж точно я не позволю над собой насмехаться.

— Девушка, проверьте все тщательно, — произношу с легким раздражением, закатываю глаза и недолго разглядываю набор пластиковых карт. — Пробуйте снова, — протягиваю ей следующую. — Вы же принимаете от европейских банков?

— Конечно. Секундочку!

Она возится значительно дольше озвученного срока, и мое терпение вот-вот лопнет.

— Ну-у, что там? — я притопываю мыском туфли за пару тысяч баксов, купленных в Штатах месяц назад. — Я опаздываю... эм, — щурюсь, всматриваясь в имя на бейдже. Отправляясь на шопинг, забыла вставить линзы. — Татьяна. Пожалуйста, — улыбаюсь ей с искусственной елейностью, — ускорьтесь, солнце.

Она не выглядит моложе, или старше. Может, на год-два, что совершенно незначительно. Я без стеснения использую неформальную манеру общения с посторонними людьми и ненавижу эйджистов.

Распинываться мне приходится только перед отцом.

Через полчаса у меня встреча с парикмахером. Татьяне не объяснить, что попасть к Дэнчику — задача сверхсложная, и он освободил местечко в своем плотном графике исключительно по старой дружбе. Окей. Возможно, я немного постаралась и выклянчила рандеву с богом парикмахерского искусства. Ради него я способна опуститься до мольбы. Если опоздаю хоть на минуту, то лишусь его благословения во веки вечные. 

— Мне очень жаль сообщать вам...

Я не позволяю продавцу-консультанту закончить предложение.

— Издеваетесь надо мной?! — ударяю ладонью по глянцевой поверхности стойки. — Проверьте терминал, подключение к сети!..

— Прошу, успокойтесь.

— Не указывай мне, как себя вести.

Я брякаю браслетом-гвоздем от «Cartier» и со злостью пялюсь в высокий зеркальный потолок, стараюсь привести мысли в порядок и совершаю непродолжительную дыхательную гимнастику.

Что за хрень тут происходит?! Может, чей-то дебильный пранк? Кое-кто из моих друзей любит помышлять подобным идиотизмом.

Маловероятно, конечно. Но вдруг Максик прячется где-то, направляя на меня камеру, и сдерживается, чтобы не загоготать в голос...

Я озираюсь по сторонам. Помимо меня и трех консультанток, одна из которых смущается у кассы, в бутике никого нет.

Тереблю молнию у портмоне, сдерживаюсь, чтобы не вырвать железную собачку с корнем. Вернув своему лицу непроницаемую маску, проверяю наличку. Не подаю внешних признаков удивления, что она у меня вообще имеется. Серьезно, бумажные деньги — это же прошлый век. Обнаруживаю несколько пятитысячных купюр, но этого недостаточно, чтобы покрыть стоимость даже двух вещей.