Новый Год на Пхукете - Tommy Glub

– Ещё один. – Отправляю пустую стопку бармену, а затем, прикрыв глаза, медленно потягиваюсь. Чувствую, как тепло алкоголя приятно растекается по телу волнами мурашек, словно кто-то обнимает изнутри. Градус мягко бьёт в голову, заставляя мир на миг поплыть, а потом возвращается легкость.

Как хорошо, что я согласилась на это путешествие!

Барная стойка передо мной влажная от капель, пахнет чуть солоновато, как будто кто-то недавно пролил воду. Передо мной снова появляется красивенький зелёный шот - яркий, словно выдранный из джунглей, кусочек лета. Смотрю, как бармен ловко поджигает его. За стеклом вдруг мелькает отсвет пламени, отражаясь на бутылках. Я уже готова пить, сжав тугую пластиковую соломинку между пальцев.

Губы сами собой растягиваются в улыбке. Какое-то почти детское возбуждение пробегает внутри, щекочет. Быстро втягиваю шот, чувствуя, как по языку скользит то ли тепло, то ли резкость, а следом слизываю с губ лимонный фреш. Его кислинка будто щиплет кожу, пробирается до самого сознания, и это щекочущее чувство вытесняет любую крепость текилы. Лимон перебивает всё: даже сладковатую, экзотическую нотку банана, которая едва касается рецепторов.

Пока что третий не заказываю. Оглядываю зал, не отрывая рук от стойки, словно она якорь, удерживающий меня на месте.

Вообще-то, хорошей идеей было остаться в номере и не выходить до конца отпуска. Проваляться в мягкой постели, завернувшись в свежие, чуть крахмальные простыни, слушая шорох волн за окном... Да, соблазнительно. Но я уже провела там половину вчерашнего дня после перелёта и всю ночь, высыпаясь за весь долбанный месяц, если не за год.

Сегодня днём, правда, хотелось застрелиться. Это невыносимая боль и одиночество, которые буквально пожирали меня все эти дни, они так просто не отпускают.

Всё же правы психологи: человеку нужен человек.

К тому же, сегодня Новый год. Было бы совсем странно провести его в номере, даже несмотря на вкусняшки, которые можно было бы заказать, и дорогое шампанское, чтобы почувствовать себя королевой. Можно было бы создать атмосферу праздника, разложить мишуру, надеть дурацкий ободок с блестящими рожками. Но... чувство одиночества всё равно сильнее. Оно захватывает всё вокруг и сложно от него спрятаться.

Так что я решила не дать ему шанса.

– Ещё, – слышу справа короткую, уверенную фразу. Голос низкий, чуть хриплый, словно его обладатель совсем недавно смеялся или много говорил. Я замираю и поворачиваюсь к говорившему, чувствуя, как слева кто-то тоже вторгается в моё личное пространство.

И встречаюсь с синими глазами.

Он смотрит на меня так пристально, так долго, что всё вокруг будто замирает. Музыка становится приглушённой, шумы клуба отступают на второй план, оставляя нас в этом странном, наполненном напряжением, мгновении. Я моргаю, но отвести взгляд не могу. Почему-то алкоголь весь испаряется из меня, оставляя только нарастающее тепло где-то в груди. Я моментально краснею, ощутив его пьянящий аромат.

Он красивый. Эти синие глаза, яркие и цепкие, будто пронизывают насквозь. Рыжие волосы падают на лоб, но не закрывают лица. Высокий, широкоплечий, с какой-то почти неуловимой, но манящей небрежностью. От него исходит приятный, мужественный аромат, чуть древесный, чуть пряный, и это сбивает меня с толку.

А ещё... от него словно исходит энергия, тяжёлая, притягательная, и мне становится немного страшно. Страшно от собственных мыслей, в которых я уже успела расстегнуть пуговицы его рубашки и пробежаться пальцами по его голой, накаченной груди. От одной лишь этой картины моё дыхание сбивается. Я понимаю, что мне хватило всего нескольких секунд, чтобы осознать: я готова согласиться на всё, что он сейчас предложит.