Ночь с тобой. Неугасшие чувства - Марика Крамор

Плохое предчувствие до кончиков пальцев охватывает меня еще до того, как я вытаскиваю ключи из сумочки. Еще до того, как ладонь впитывает прохладу металлической дверной ручки. Еще до того, как сверху с лестницы слышатся быстрые уверенные шаги.

Как только я опускаю ручку вниз и тяну дверь на себя, мои пальцы хладнокровно накрывает чье-то сильное обжигающее тепло, а настойчивое прикосновение к спине заставляет меня пошатнуться. Растеряв от неожиданности равновесие, я, споткнувшись, вопреки воле шагаю в квартиру.

Непробиваемая мужская аура сталкивается с моей в невидимом противостоянии, когда Тео ловко хватает меня за талию, уверенно придерживая от падения.

В том, что это именно Тео, сомнений нет. Родной запах — тот, от которого я бежала, тот, что чудился мне во снах, — мигом проникает в легкие.

Тео рывком разворачивает меня лицом к себе и прижимает так сильно, что мне становится нечем дышать в этой живой клетке.

— Сто раз говорил тебе, — отчитывает он меня, — смотри внимательно на площадку и лестничные пролеты.

— Я тебя не звала, — игнорирую болезненный укор и неконтролируемую силу его голоса.

— А я на это и не рассчитывал, — ухмыляется.

Дверь с недовольным грохотом захлопывается. Тео дважды проворачивает лапку замка, не выпуская меня из зрительного плена.

Мы впервые за последние семь лет стоим так близко друг к другу, и меня снедает отчаяние и трепет.

— Больше так не заявляйся. Чтобы это было в первый и последний раз.

— В первый? — насмехается он. — Уже забыла, как часто я приходил к тебе раньше? И особенно, как тебе это нравилось…

Он зловеще тянет слова и, наконец, отпуская меня, позволяет отдалиться. А я совершенно теряюсь, не соображая… что дальше? Вот что?!

На мне легкое хлопковое платье чудесного изумрудного оттенка, по которому Тео не стесняется жадно проехаться глазами; недовольно тормозит взглядом в районе груди: все прилично и скромно, совсем не соответствует его тайным желаниям, которые уже жарко пылают на дне его зрачков. Мои длинные волосы по привычке собраны в конский хвост, и в памяти так не вовремя всплывают отрывки воспоминаний, где Тео ласково перебирал пальцами мягкие пряди.

Я не сразу понимаю, зачем он хмуро опускает сердитый взор на мое запястье. Сначала левое, потом правое.

— Подарки мои, конечно, не носишь, — выдает он скорбно. Ах вот оно что. Не нашел на руке некогда подаренного мне браслета и кулончика на груди.

— Конечно нет. Уходи, Тео. Нам уже давно не о чем разговаривать.

Я понимала. Вне всяких сомнений понимала, что рано или поздно мы встретимся, хотя скорее рано, чем поздно. У нас слишком много общих знакомых. Слишком тесно переплетались прежде наши жизни. Прятаться дальше становится невозможно, но червячок отчаяния беспрестанно грызет меня изнутри. Хотел бы Тео — из-под земли бы меня достал. Несмотря на все мои «нет». Раньше они на него не особенно-то и действовали.

А сейчас я не в том положении, чтобы позволить мужчине сломать меня. Уже во второй раз.

— Зачем было прятаться?

— Не поздно уже выяснять? — парирую я, пятясь назад. В глубине гостиной я чувствую себя сильнее и отважнее. Я не поддамся. Пусть выскажется и свалит навсегда!

— Я приезжал, — роняет с угрозой в голосе, очень медленно шагая ко мне.

Знаю. В тот день я сняла гостиницу и исчезла из арендованной квартиры, чтобы он не смог меня найти. В другой стране это сделать намного сложнее, хоть связующие ниточки и есть.

Тео делает шаг вперед, я слепо и опасливо отступаю назад, гордо вздергивая подбородок.

Он вперед, я — назад, пока бедрами не упираюсь в столешницу, нечаянно опрокидывая стул. Глухой грохот наносит удар по нервам. Вздрагиваю.

Оба замираем. Я тяжело сглатываю.

Тео зол, не сдержан и… возбужден. Ноздри его носа свирепо раздуваются. Ладони уже против воли сжаты в кулаки в карманах.