Неугодная жена. Модный дом от попаданки - Лиза Форти

— Сжечь все эти платья! Всё здесь сжечь! И мою жену тоже! Она перешла все границы! — гневный голос моего мужа-дракона звенит от ярости, отражаясь от стен моей небольшой швейной мастерской.

Кажется, Маркус настолько зол, что способен сам одним только взглядом испепелить здесь всё. А особенно — то платье, что надето на мне. Его взгляд то и дело скользит по мне, упираясь в мою открытую шею и довольно глубокий вырез.

В полумраке комнаты, освещённой лишь мерцающим светом свечей, стоят две старые ножные швейные машинки. Их металлические детали переливаются в отблесках пламени. Ажурная чугунная станина придаёт особую элегантность этим древним машинам. А для меня они и вовсе выглядят как настоящий антиквариат. Но даже подобный раритет достать в этом городе удалось с трудом.

Восемь платьев, переливаясь бордовым атласом, изумрудным бархатом и золотыми нитями, висят на вешалках.

Восемь платьев, переливаясь бордовым атласом, изумрудным бархатом и золотыми нитями висят на вешалках.

Господи, неужели это всё сейчас исчезнет в пламени?! Я стою в ужасе, не в силах вымолвить хоть слово от такого вандализма!

— Но, господин, нельзя же сжечь её просто за это? — дрожащим голосом пытается высказать своё мнение глава жандармов и обводит взглядом помещение. — Что скажет Верховный Дракон? Может, всё же сначала устроить суд?

— На моих землях я судья и закон! Понятно? И я не желаю, чтобы в моих владениях царил разврат! – рявкает Дракон в лицо толстенькому, низенькому главе жандармов. Тот быстро испуганно кивает, дрожащими руками достает из кармана огромный мятый носовой платок и вытирает вспотевший лоб.

— Верховный Дракон скажет, что главная задача жены Дракона — ублажать своего мужа, а не шить непристойные тряпки! – Маркус хватает одно из платьев с вешалки и кидает в меня. Оно летит прямо в лицо, и я едва успеваю его поймать и прижать к груди.

— А задача этих простолюдинок, — презрительно кивает он в сторону девушек-помощниц, которые от ужаса жмутся к стене, — стоять у плиты и рожать детей! Вон отсюда! Все!

Девушки стайкой перепуганных птичек выбегают из мастерской.

Мне его угроза не кажется слишком реальной. Жандарм прав: разве можно за какие-то платья вот так просто сжечь человека? Возможно ли, что Маркус просто пугает?

Но в любом случае наилучший выход сейчас — молчать, сжав зубы и засунув свою гордость, куда подальше. Надо переждать бурю, в противном случае будет только хуже. Уже столько раз на себе испытала: начну говорить, и проблемы станут нарастать как снежный ком.

Но меня будто чёрт дёргает, и в очередной раз меня несёт так, что не остановить:

— Делать так, чтобы женщина лишний раз рот не раскрывала! — шипит он, просвещая меня.

Он делает шаг ко мне и хватает за подбородок, зажимая его в железные тиски своих пальцев.

Он делает шаг ко мне хватает меня за подбородок и зажимает его, как железные тиски.

— А ты, я вижу, забыла всё, чему научила тебя твоя мать, раз ты не способна даже высказать почтение мужу! Смиренно проси прощения, и, может, тогда я тебя пощажу!

Аделиту, которой принадлежит это тело, воспитали как раз хорошо — словно послушную собачонку. Она бы совершенно точно сейчас жалобно скулила у ног Дракона, вымаливая прощение.

Но сейчас в этом теле я — Диана — и уж я-то не собираюсь пресмыкаться перед этим самовлюблённым Драконом — и не столь важно: муж он мне или кто-то ещё. Будь, что будет! Не стоит навязывать мне роль покорной жены!

Маркус отпускает меня, ожидая, что всё будет, как он хочет:

— Я жду, — Дракон свысока смотрит на меня своими зелеными глазами, в которых видны коричневые прожилки.

— Костер, так костер, - деловито говорю я.

— Ты еще и тупая, — злится он. – Думаешь я этого не сделаю?