Алина Затонская
Необычайно обычная жизнь
Нужно здесь оставлять пустые речи о том, как я благодарю всех и вся, кто причастен к выходу книги?
Наверное, интереснее узнать подноготную автора, сплетни о его жизни, моменты надрыва и всякое, что сделает автора человеком, а не бездушным соединителем слов в предложения. Тогда усаживайтесь поудобнее.
Мне 22, и это моя первая книга. Достаточно информации обо мне для этого раза, вы ещё встретитесь со мной на какой-нибудь публичной презентации моего бестселлера, если, конечно, такое когда-нибудь случится. Но знаете, в жизни бывает все! И я хочу, чтобы вы продолжали в эту самую жизнь играть. Ага, как в детстве. Ага, откинув социальные ярлыки о том, какими вы должны быть, можете ли громко смеяться в свои сорок (о, ужас), и что там вам навязывает окружение…
Совсем забыла сказать, по профессии я…
А давайте поиграем. Предлагаю угадать, кем я являюсь за пределами книжных дел. Приятного прочтения!
– Ты знаешь, Джэф, когда-то я сказала себе, что ни за что не стану, как эти… взрослые. Мне жутко представить, что я не смогу противостоять этой тотальной скуке. Понимаешь?
– Немного…
– Ну как бы тебе объяснить… Почему-то, каждый, кто вступает на дорожку старшего поколения, непременно теряет свой блеск в глазах. Ты слышал их разговоры? Какие у них разговоры, Джэф! О проблемах, о недовольствах в семейных делах, о вечных обсуждениях чужих и таких же серых жизней. Не хочу я так, понимаешь?
– Понимаю! Мне кажется, ты какая-то другая. Ну, нереальная, что ли. Скольких людей видел, с кем только не общался… никогда ещё не попадал в такие разговоры, как с тобой.
Нет, правда. Мне и родители говорят: Ами очень умная, но не от мира всего.
– Ты знаешь, мне иногда кажется, что я – сумасшедшая. Я вижу то, что другие в упор не замечают. Как-то мне говорили, что у меня отличная фантазия. Но я то знаю, это другое! Я говорю о настоящем, реальном. Какая тут фантазия?
И знаешь, Джэф, мне иногда бывает очень страшно за себя…
– Почему? Тебе кто-то угрожает? Покажи его, я разберусь! Да у меня друзей столько, они…
– Нет, Джэф. Я не об этом. Мне страшно, что я когда-нибудь такое выдумаю, что самой станет тошно жить. И сейчас мне не сладко. Хочется куда-то убежать. Мир другой видеть хочется! Я будто не в своём измерении живу…
– О, я что-то такое слышал. Ролик один видел, и там про колонии на Марсе говорили. Ну знаешь, такие колонии… там, из людей в общем.
Они все очень счастливые, живут без войн и всяких пакостей. Может ты оттуда выпала как-то? Ну, ещё в детстве. Всё бывает.
– Эх, Джэф. Мы же оба знаем, что это – чушь редкостная. Какие колонии, Джэф? Хотя, это могло бы объяснить, почему я такая. Живу по-другому, думаю по-другому.
Неправильная какая-то…
Мне ведь вообще не интересно всё, по чему вы там сейчас сохнете. Понимаю, что из-за этого все одноклассники меня редкой дурочкой считают, фриком каким-то. Пятнадцатилетней занудой с высоко поднятой головой. А я их всех боюсь, между прочим. Боюсь и с безразличием смотрю на то, как сгорают их жизни. Ладно, Джэф, кажется, я тебя утомила. Всё-таки у нас с тобой разные возрастные категории.
– Подумаешь, ты на пол года всего старше меня. Категории… швыряешь тут словечками. И ничего я не утомился. Я, между прочим, давно привык к тебе. И знаешь что, писателем тебе надо быть! Вот точно! Родители говорят, что у тебя этот, как его…
– Шизофрения?
– Да нет. Писательская жилка, вот что! И ещё творческое мышление. Хотя, откуда им знать. Они сидят перед этими «ящиками» с утра до вечера, чем ещё в нашем посёлке заниматься.
