Некромант и Я. Повышение квалификации. Магистр - Мара Вересень

Встречать новогодие по-эльфийски пришло в голову Лисии. Эфарель, будучи отвлечен в момент просьбы разговором по магфону, не расслышал и на всякий случай кивнул. Я согласилась потому, что уже месяц никуда не выходила, кроме двора и готова была сходить хоть в бездну, хоть за справкой в магистрат, а Холина пришлось брать угрозами, льстивыми уговорами и на слабо. Как мы добирались отдельная песня, но в любом случае все самое интересное началось уже после прибытия.

Прибыли. Вошли.

– Креслу мне и все вон, – заявила я, едва успев вытряхнуться из пальто, и села, не особенно оглядываясь.

Кресло оказалось, где нужно. Я буркнула “спасибо” тому, кто подвинул мебель, вытянула ноги с припухшими лодыжками и почти счастливо выдохнула.

Второе дитя тьмы радостно растопырилось внутри, подперев макушкой пищевод. Реакция не заставила себя ждать. Я икнула. Мужская ладонь с запахом лимонной карамели (уже где-то нализался до ужина!) ловко перекрыла выход огню, и я только глазами полыхнула.

Ну извините, у нас, пламенных тварей, именно такая реакция на пинки в область диафрагмы. Зато конкретно у этого темного хорошая реакция на мою реакцию. Я про мебель и перекрывшую огненный выхлоп ладонь. Некроманты с плохой реакцией долго не живут, а он все еще планировал жить долго и местами счастливо.

Я покосилась через плечо.

Марек Свер Холин, магистр темной магии вне категории, некромант практик и прочая, прочая, прочая (вообще не помню все его звания) радостно осиял меня с вершин своего роста и самомнения дивно-темным глазом и тут же скривился. Мерзкие мины ему всегда удавались особенно хорошо.

Я понадеялась, что радовался он мне, а оказалось – накрытому столу. Увы, даже мерзкая мина была не в мой адрес. У стола с неумолимым изяществом и беспощадной грацией сидел, облокотившись на спинку стула, Альвине Эфарель, мой свет и самое близкое существо после, собственно, собственного мужа и темного дитяти номер один.

Упомянутое дитя, освобожденное от пут зимнего пальто и шапки, ненавидимой всеми фибрами души, рухнуло на четыре опоры и по-ящерячьи нырнуло исследовать укромные места – все, куда можно подлезть. Быстро обойдя периметр, исчадие грани, именованное Рикордом Лаймом Холином, действуя по принципу «пролезла голова – пройдет и остальное», радостно ввинтилось под мое кресло и принялось там скрестить, кряхтеть и подвывать, как гуль в подполе.

Эльф тем временем ответственно играл с некромантом в гляделки.

– Аперитив? – коварно предложил дивный, и мое нутро среагировало на изумительный голос. Тут же захотелось бросить все: супруга, детей, кресло, родину и рвануть навстречу.

Ладони Марека опустились на плечи, сдерживая тягу к прекрасному, но меня было не остановить. Там было такое… такое… И я хотела это все себе.

Не прошло и минуты, как блюдо жареных куриных крылышек, стоящее на столе рядом с Альвине оказалось в моих добрых руках, а я снова устроилась в кресле. Блюдо как раз поместилось на живот, принявший самую оптимальную форму для самой оптимальной устойчивости тарелок с едой. Дитя тоже пожрать любило.

– А тебя не разорвет? – поинтересовался Мар, с опаской и жадностью поглядывая на крылышки.

– Нет, не разорвет, – счастливо улыбалась я, вонзая зубы в поджаристую золотистую корочку. Я когда сытая или в процессе, то очень счастливая и добрая. Я даже уже почти простила Мареку его конфеты до ужина втихаря.

– Станешь жирная, – коварно пророкотала тьма, склоняясь к плечу и алчно принюхиваясь к моей добыче.

– Я уже жирная, – вздыхала я, примериваясь к следующему крылышку. Сами попробуйте есть жареную курицу руками и не извозить пальцы.

– Станешь еще жирнее. В дверь не пройдешь, – не унимался паразит.