"Не"нужная - Энн Шайн

Я слышала отдалённые голоса, но разобрать их получалось с трудом. В голове всё шумело, во рту пересохло, а разум напоминал кисель, в котором все мысли вязли.

С трудом распахнув глаза, увидела белый потолок с простенькой люстрой и голые стены, возле одной из которых наблюдался стол со стульями и двухдверный шкаф.

«Я не дома…» – пришло осознание, а следом за ним…

От нахлынувших воспоминаний, выбивающих воздух из лёгких, я всхлипнула, чувствуя, как рыдания подкатывают к горлу.

«Мой малыш… Мой маленький… Они же… Врачам удалось его спасти? Господи, пожалуйста…» – молила я, глотая жгучие слёзы.

– Мне очень жаль, – донёсся приглушённый голос из коридора, – но у Леры случился выкидыш.

От услышанного перед глазами всё поплыло, и я, пошатываясь, приподнялась на локтях, сама не понимая, зачем это делаю.

Меня всю трясло, дыхания не хватало, но я упрямо пыталась принять вертикальное положение, чтобы… А что, собственно, чтобы? Я и сама не знала ответ на этот вопрос.

Между ног ощущалась прокладка, и стоило только встать, как из меня вытекло горячее, разрывая душу в клочья.

"Кровь…" – я захлёбывалась бесшумными рыданиями, всем сердцем желая, чтобы происходящее оказалось кошмарным сном, но, увы, это была реальность, обрёкшая меня на вечные страдания.

Шаг…

Слабость в теле так и клонила к полу, но я отчаянно продолжала передвигать ногами, направляясь к слегка приоткрытой двери, за которой, как раз и происходил разговор, вырвавший меня из наркозного забытья.

Ещё шаг…

Моё тело страдало от потери малыша, отдаваясь лёгкой болью внизу живота, но душа страдала от этого в тысячу раз сильнее.

– Ну? – донеслось самодовольное из коридора.

Сразу узнала, кому принадлежит этот надменный голос – моей свекрови Любовь Ивановне, женщине, невзлюбившей меня с первого взгляда.

– Что я тебе говорила, сын? – продолжала она, будто наслаждаясь моментом и радуясь тому, что я потеряла самое драгоценное в своей жизни. – Ты привёл в дом никчёмную девушку, которая даже ребёнка выносить не смогла!

Задыхаясь от накативших эмоций, прижала ладонь к низу живота, где до недавнего времени развивался наш с Максом малыш. Хотелось реветь в голос.

«Как? Как можно быть настолько бессердечной женщиной? Да, она ненавидит меня, постоянно придирается по поводу и без, но ребёнок… Причём здесь ребёнок?»

– Теперь-то, – брызгалась ядом свекровь, – когда она с тобой ничем не связана, может, выставишь её за дверь?

«Что? – сердце больно сжалось от услышанного. – Макс не станет вас слушать! Он любит меня! – хотелось крикнуть ей, но… мой супруг почему-то молчал, не спеша возражать своей матери. – Ответь же ей! – молила его мысленно. – Скажи, чтобы не лезла в нашу жизнь! Чтобы оставила нас в покое!»

Зажав рот рукой, проклинала эту старуху, хотя по внешности её сложно было назвать таковой. Неизвестно, через сколько процедур ей пришлось пройти и сколько раз она ложилась под скальпель пластического хирурга, но вместо своих пятидесяти пяти свекровь выглядела на сорок с небольшим хвостиком.

Она жила вместе с нами, в огромном особняке, изо дня в день выказывая мне своё недовольство и упрекая во всём, в чём только можно. Каждый день, конечно же, пока не видит Максим, Любовь Ивановна капала мне на нервы и доводила до слёз, высказывая с ядом на устах и со всем своим высокомерием, что я нечистоплотная неряха. Что я запудрила её сыну голову, при первом же удобном случае раздвигая перед ним ноги. Она не знала всей правды, а я и не спешила доказывать её, потому что видела, это не имеет никакого смысла. Мне всё равно не поверят. И даже несмотря на то, что без Макса свекровь была кровопийцей и фурией, а с ним спокойной женщиной, игнорирующей меня, я всё равно была счастлива, хотя нормальному человеку, наверное, сложно в это поверить.