1. Новосильцева. На пути в Ледяной ад
СОЛДАТСКИЕ руки на ходу подхватили Новосильцеву. Она ощутила под ягодицами чужие ладони, широкие, как садовые лопаты, и взмыла вверх – прямо в вагон, почувствовав себя пушинкой. Под смех и шуточки легионеры усадили её около двери на пол, застеленный свежим мягким сеном и зелёным камышом.
– Вот уж спасибо, братцы! Спасибо, солдатики родные! – она улыбалась сразу всем.
В ней вспыхнул радостный миг давно забытого чувства защищённости. Торопливо Новосильцева отодвинулась от двери, открывая пространство для комиссара Яковлева и матроса Гончарюка – поезд резко увеличил ход.
Но мгновение радости тут же сменилось ужасом, когда усатый чех ударил прикладом винчестера по пальцам матроса, ухватившегося за дверной порог теплушки.
Новосильцева онемела и оглохла, когда в вагон попытался запрыгнуть комиссар Яковлев и получил по рукам такой же удар жёлто сверкнувшим прикладом. Тот же усач ударом сапога в грудь вышиб из вагона под откос комиссара в мундире офицера Соединенного Королевства.
Новосильцева метнулась ко входу, но её с грубой силой оттащили. Худой высокий легионер одним сильным движением закрыл дверь и защёлкнул её на задвижку.
Извиваясь, Новосильцева, сбросила с себя солдатские руки и снова рванулась к двери. Прижалась к ней спиной и оглядела теплушку.
У стены напротив – огромный кожаный диван, дорогой ореховый стол и несколько кресел; слева два мотоцикла прибиты рейками к боковой стенке; гора чемоданов в правом дальнем углу; тюки мехов, перевязанных верёвками, уложены до самого потолка; тут же пальма в кадке.
Перед ней четверо легионеров смеялись, кричали, хохотали, сверкали зубами, брызгали в лицо слюной. Один высунул язык, желтый от табачного налёта, и, как змея, то быстро прятал его, то высовывал.
Новосильцева отметила и пятого солдата в дальнем углу – бледного, ошалело глядевшего на неё. Он поймал взгляд Новосильцевой и отвернулся, словно смутившись.
Но уже через несколько секунд она пришла в себя. Весело, игриво улыбнулась солдатам. Подмигнув, спросила:
– Proč jste mě, bráchové, ne pustili do vnitř? Jak to, že jsem teď bez nich?1
Вагон снова взорвался хохотом и криками:
– А мы ещё лучше!
– Смотри-ка, Марушка по-нашему умеет! Так ты не англичанка?
– Да красная шпионка она! Большевичка. Из чека. Надпоручик сказал.
– Может, ты ещё и чешка?
– Чешка – да! – с вызовом сверкнула глазами Новосильцева. – Из Вены. Не нравится?
– Ещё как нравится! – заверил легионер с фурункулом на шее. – Венские девки самые горячие! Как французские булки из печки. Мадьярки рядом с чешками – снежные бабы. Что скажешь, Пепичек? Ты вроде тоже из Вены?
– Точно, – показал в бороде желтые зубы Пепичек. – Ну-ка, Марушка, чему тебя Вена научила? А я знаю тебя! – вдруг заявил он. – Ты на Грабене2 клиентов ловишь. Точно, она с Грабена! Я её там часто видел.
– Земляк? – обрадовалась Новосильцева. – Как хорошо! Только моих друзей все ж таки надо взять. Остановите поезд.
– Да зачем они тебе, красуля? – хохотнул рыжий легионер. – Мы тоже хорошие парни. Ещё лучше твоих. Нас полюбишь – сразу забудешь про них.
– Догонят, если надо! – крикнул из-за спины Пепичека тощий легионер.
Он протискивался вперед, но усатый Пепичек его оттолкнул:
– Назад, Матус! Лавка только открылась – всем хватит, все своё получат!
Новосильцева криво усмехнулась и покачала головой.
– Никто – ничего – не получит! – отчеканила она. – Даже не думайте.
– Значит, она не из Вены! – заявил тощий шикователь
