Наемник - Сергей Карелин

 Огненный шар разрезал ночную темноту и, прошелестев над головой, врезался в каменную стену таверны, рассыпав вокруг разноцветные искры. Мои противники, как и я, были уже в изрядном подпитии, поэтому глазомер у них сбился. Я сотворил «сеть магии», и, к моему удивлению, заклинание получилось. Спустя несколько мгновений, оба моих противника беспомощно барахтались в снегу, проклиная меня, на чем свет стоит. «Сеть магии» блокирует магические способности колдунов и вдобавок связывает их невидимыми путами по рукам и ногам.

Я, пошатываясь, направился обратно, в таверну, предположив, что когда действие заклинания закончится, весь боевой дух из моих противников выветрится. Открыв бесстыдно скрипящую деревянную дверь, я очутился в жарко натопленном зале таверны. В нос ударил привычный аромат кислого вина и пива, плотно смешанный с запахом пота. Заведение было переполнено.

Еще бы, поздней осенью фермерская жизнь практически замирает, так же замирают и любые военные действия. Местные феодалы по каким-то только им известным причинам считают, что с ноября по февраль заключается перемирие. Поэтому именно это время – время раздолья для трактирщиков, лавочников и прочих торгашей, коими наводнен город.

Я направился к своему месту, которое так никто и не занял. Что ж, в этом городе стол в таверне, за которым сидишь только ты один, является своеобразной характеристикой твоего положения. Едва я опустился за стол, как передо мной появилось толстое, расплывшееся в сладчайшей улыбке лицо Мордыхая, здешнего трактирщика.

– Мой господин, – залебезил он, – вы как всегда показали великое мастерство в магии… а что мне делать, если эти негодяи, которых вы выкинули, решат вернуться ко мне в таверну? Ведь…

– Молчи лучше, – осадил я его, – а если и явятся, можешь сразу ко мне посылать. Если я пьяным с ними справился, то трезвым и подавно одолею. Да и ты же не в деревне захолустной, а в Штыке, втором по величине городе королевства! Заяви в полицию, в конце концов.

Трактирщик хотел было что-то возразить, но я выразительно нахмурил брови. Что-что, а язык знаков и жестов Мордыхай понимал с полуслова. Передо мной на столе тут же появилась кружка пива, и хозяин растворился в зале.

Я сделал большой глоток. Да, пожалуй, пора отправляться спать. А то действительно принесет завтра нелегкая этих двух колдунов недоделанных. Я усмехнулся. Они действительно оказались слабыми. Лишь гонор и больше ничего.

Я хотел было встать, как вдруг дверь таверны распахнулась, на пороге появилось двое солдат. Солдат-ветеранов. Огрубевшие лица, стальные взгляды, уверенность в каждом жесте. Длинные мечи в ножнах. Я сразу почувствовал профессионалов. Нечета растяпам, что служат в местной полиции.

Они что-то коротко сказали трактирщику, и тот бросился искать им место. Тем временем незнакомцы быстро обежали глазами зал таверны, не обращая внимания на неодобрительные взгляды завсегдатаев. Я невольно встретился взором с одним из новых посетителей, высоким блондином с какими-то ледяными глазами. Задержав на мне свой взгляд на несколько мгновений, он равнодушно отвернулся, наблюдая за метаниями по таверне хозяина. Вскоре незнакомцев усадили на почетные места, и внимание к ним угасло. Я хмыкнул.

Кого только не встретишь в Штыке. В этом городе, носившем гордое название Центра Торговли, собирался весь сброд, который есть в королевстве. Но пока я имел в этом городе хороший заработок, выполняя небольшие, но конфиденциальные заказы, за которые хорошо платили. Колдуны всегда в цене, особенно, если они действительно что-то умеют.

Я поднялся из-за стола и вновь вынужден был остановиться. Дверь таверны вылетела в зал, выбитая мощным ударом, и в таверну ввалилось сразу пятеро местных полицейских во главе с десятником Гриблом. С этим рослым детиной, обложившим вместе со своими подчиненными данью всех окрестных торговцев, я имел честь быть знакомым. Правда, с меня он не получал ничего. И до сих пор, по-моему, расстраивался из-за этого факта. Шум в таверне затих. Лица у новоприбывших были перекошены злобой. Выхватывая мечи, они направились к месту, где сидели двое ветеранов. Остановившись перед столом, десятник рявкнул: