Над десятью сталинскими ударами. Противостояние в воздухе от Ленинграда до Белграда. 1944 - Дмитрий Дёгтев

Серия «Сражения в воздухе. Военная авиация XX века» выпускается с 2012 года

© Дегтев Д.М., 2022

© «Центрполиграф», 2022

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2022

О воздушных сражениях Великой Отечественной войны уже написаны сотни книг и статей. Но как в советской, так и в современной историографии сложилась любопытная традиция: большая часть работ посвящена событиям первых двух лет противостояния, с 22 июня 1941 г. до Курской битвы. Действия же советской и немецкой авиации в последующих грандиозных сражениях описаны гораздо скромнее, зачастую обобщенно, а многие важные и драматичные эпизоды и вовсе остались вне поля зрения исследователей. Достаточно сказать, что за последние 30 лет вышла только одна серьезная работа, посвященная роли ВВС КА в наступательных операциях 1944 г. Это книга известного московского военного историка Дмитрия Хазанова «Авиация в операции „Багратион“» (М.: Фонд «Русские витязи», 2019). Она достаточно подробно описывает боевую работу нашей авиации (и фрагментарно немецкой) в сражении, известном также как «пятый сталинский удар». О том, как проходила война в воздухе над остальными девятью ударами, широкому читателю до сих пор практически не известно.

К началу 1944 г. в составе 13 воздушных армий и соединений резерва ВВС Красной армии (ВВС КА) насчитывалось свыше 9000 самолетов, в том числе почти 4000 истребителей, 2400 штурмовиков и 2900 бомбардировщиков. Еще порядка 1000 самолетов имелось во флотской авиации (ВВС СФ, ВВС БФ и ВВС ЧФ), к этому следует прибавить тысячу бомбардировщиков Авиации дальнего действия (АДД). К 1 июня советская авиация достигла своей максимальной общей численности – примерно 15 000 самолетов, в том числе свыше 6000 истребителей! Значительную долю парка составляла американская и самая современная отечественная техника, а тысячи пилотов уже имели за плечами огромный летный опыт.

Немецкая авиация к этому периоду войны, наоборот, в значительной степени утратила свой боевой потенциал как вследствие понесенных потерь, так и в результате переброски части подразделений в Западную и Южную Европу. Хотя к началу 1944 г. люфтваффе и достигли своей максимальной с начала Второй мировой войны численности (5500 самолетов, в том числе 1500 бомбардировщиков и примерно столько же одномоторных истребителей), лишь чуть более трети от этого числа оставалось на огромном Восточном фронте. При этом немецкие бомбардировщики больше не могли наносить удары в дневное время, а вездесущие тактические разведчики – знаменитые «Рамы» – больше не висели над нашими войсками во время боев. Так же ушли в историю и «церштореры» – двухмоторные «Мессершмитты», в былые годы наравне с известными «Штуками» сильно досаждавшие советским войскам. Фактически в 1944 г. у «сталинских соколов» осталось два основных соперника: немецкие дневные истребители и штурмовики, общая численность которых не превышала 600–700 машин.

Казалось бы, в таких условиях советская авиация должна была без труда захватывать господство в воздухе на любом участке фронта, надежно прикрывать свои штурмовики и бомбардировщики, а также сухопутные войска от ударов люфтваффе. Ну и соответственно без труда громить врага в воздушных боях. Однако «десять сталинских ударов» не стали для ВВС КА легкой прогулкой. Достаточно сказать, что их общие потери за 1944 г. составили около 25 тысяч самолетов, при этом почти 10 тысяч из них относят к боевым потерям, еще порядка 15 тысяч – к небоевым. Но вопреки расхожему мнению под «небоевыми» потерями у нас подразумевались не только и не столько самолеты, разбитые в авариях и катастрофах, сколько все машины, причина гибели которых не была точно установлена. То есть пропавшие без вести, в советских документах отражавшиеся как «не вернувшиеся с задания».