Моя по контракту - Маша Малиновская

Маша Малиновская

Старый хитрожопый мудак этот Березовский. С ним всегда надо быть начеку. Делить надвое любые обещания. Я бы вообще предпочёл не иметь с ним дел, но ситуация требует.

Акции завода металлопроката я начал приобретать пять лет назад, когда решил, что пора отделяться от Сергея. Он многому меня научил, показал разные схемы ведения дел: от правовых до не совсем законных. Я ему безмерно благодарен, но пора было строить что-то своё.

Завод был на грани уже, вот-вот долевые участники готовы были объявить о банкротстве. Я выкупил сначала четверть, наблюдал, потом ещё одну, использовал связи за границей, подтянув инвесторов. За последние три года объёмы продаж увеличились, завод от черты банкротства взял уверенный курс на развитие. Поступило хорошее предложение от китайских инвесторов, но они поставили условие – будут работать только со мной, чтобы у предприятия был один хозяин.

С ещё одним акционером мы быстро пришли к соглашению, а вот Березовский с ответом тянет уже вторую неделю. Сегодня свершилось чудо, и после третьего звонка за два дня он, наконец, согласился на встречу – обсудить моё предложение. А оно, мать его, будет щедрым. Потому что мне нужны эти его двадцать пять процентов, а китайцы долго ждать не будут.

– Станислав Валентинович, добрый день, – мне деловито улыбается высокая ухоженная девушка в строгом костюме. – Пётр Викторович ждёт вас в своём кабинете. Я вас провожу.

Киваю и иду за помощницей Березовского. Несмотря на длинную антисекс-юбку, видно, что задница у неё что надо. Интересно, старый засранец трахает свою помощницу? Морда у неё кирпичом, конечно, но в таких строгих барышнях частенько живут развратные кошки. Сто пудов, на коленях она смотрится не такой серьёзной.

Строгая помощница раскрывает передо мной дверь в кабинет, где за длинным полированным столом из сорта какого-нибудь дорогого дерева сидит Березовский. Что вообще за пошлость – такая мебель? Мещанский шик.

– Ну здравствуй, Стас, – растягивает губы в змеиной улыбке. Ну и неприятный же тип. – Извини, был занят.

Он прекрасно понимает, что его доля мне нужна. А значит, попытается извернуть всё так, чтобы остаться в очень хорошем плюсе.

– Ну поведай мне, зачем пришёл?

Помощница в антисекс-юбке вносит кофе и переставляет его на стол перед нами.

– Ты и так знаешь, Пётр Викторович. Мне нужна твоя доля.

– Хм… – старый хрыч поджимает губы. Цену себе набивает. – К сожалению, Стасик, это невозможно.

Ну начинается. Для чего эти реверансы? Неужели, сразу к делу перейти нельзя?

Молча беру у него на столе листок из органайзера и ручку и пишу сумму, а потом подсовываю Березовскому.

– Оу, – кажется, я его удивил. – Это очень щедро. Но ответ по-прежнему – нет.

Что за херня? Старый лис чует будущую прибыль?

– Я предложил тебе сверху семьдесят процентов от цены твоей четверти завода. Ты даже если очень постараешься, за такую сумму его не продашь. А в дивидендах, если решишь вильнуть, я тебя всё равно ограничу. Ты же помнишь, что остальные три четверти принадлежат мне?

Березовский прищуривается на несколько секунд, внимательно изучая меня, а потом встаёт из-за стола и подходит к бару, что красивым стеклянным стеллажом стоит сзади. У кого книжные полки, а у кого бар – каждому своё.

– Понимаешь, Стас, я просто не могу этого сделать, даже за такую сумму. Даже если бы хотел.

– Вообще-то не понимаю.

– Ты, наверное, в курсе, что я не совсем владелец доли. Я доверенный исполнитель своего тестя, пусть земля ему будет пухом.

– В курсе. Но он ведь давно мёртв, как и твоя жена. Разве не ты распорядитель?

Неужто пытается меня запутать? Должен понимать, что я вроде не пальцем деланный.

– Я. Но только пока акции находятся внутри семьи. Видишь ли, Стасик, тесть мой был мужик недоверчивый, а меня ещё и недолюбливал.