Мой (не)случайный препод - Анастасия Безбрежная

— Вы что-то хотели, Миронова? — мягко, с присущей ему саркастической интонацией произнес Михаил, мать его, Дмитриевич, с ленцой откидываясь на спинку стула и слегка улыбаясь. — Я уж думал не увижу вас в этом семестре.

— Поэтому неуды влепили? — не сдержавшись, спросила я, впрочем, о выдержке, судя по тональности речи, можно было забыть. Что ж, я планировала иное, но получилось, как всегда.

Глаза финансиста так и горели азартом предвкушения моей реакции на его очередную выходку, которой он, безусловно, был доволен. Черта с два я снова поддамся на эти манипуляции.

— Я бы хотела обсудить условия отработки, поскольку не так давно вы отправили мне дополнительные задания, а сегодня вы влепили мне неуды, — он внимательно слушал не смотря на меня, но слегка скосив глаза в мою сторону.

О том, что вопросы эти отправлялись в пять, черт возьми, утра, выходного дня и повторялось это с завидной периодичностью, я предусмотрительно решила умолчать. Приглушенно выдохнув и отведя взгляд в сторону, я, насколько это было возможно, спокойно продолжила:

— И я воспринимаю это, как намек на то, что у меня могут быть сложности с закрытием предмета.

— Долго репетировали? — прозвучал вкрадчивый голос. Подняв глаза, я только сейчас заметила, что он уже успел повернуться в мою сторону и все это время с интересом наблюдал за мной.

— Это важно? — слегка приподняв бровь и посмотрев ему прямо в глаза, спросила я.

— Просто любопытно, сколько времени вам потребовалось, чтобы прийти к финальной постановке данного вопроса, — в тон моему официозу ответил он, с легкой усмешкой на губах. — Значит, вас интересуют неуды, — с излюбленной язвительной интонацией, повторил он мою фразу, — их наличие или отсутствие будет зависеть от вашего интереса к предмету, который, судя по отсутствию ответов на мои последние сообщения, полагаю, порядком поостыл, — буквально процедив и последнюю часть предложения, — а так же от уровня ваших знаний.

— Я думаю, свой уровень знаний я уже продемонстрировала достаточно, а что касается сообщений…

— Ваш уровень весьма посредственен, — он бесцеремонно меня перебил, — честно говоря, я ожидал от вас большего, учитывая, кто ваш отчим, хотя, судя по вашему братцу, — он выдержал короткую паузу и, едко усмехнувшись, продолжил: — путного все равно бы ничего не вышло.

Сказать, что я была в шоке от этих слов и тона, в котором они были произнесены — ничего не сказать. Я пыталась быть человеком, старалась относиться с понимаем к поведению Лебедева, но, черт возьми, разве все это дает ему право говорить такое.

«Это конец» — молниеносно пронеслось в голове. Воздух накалился до предела и застыл напряженной массой в комнате.

Я готова была терпеть его выходки, заносчивость, неуместный сарказм, даже его, черт возьми, злость и ненависть к моему отчиму, беспрерывно льющуюся мне на голову, но только не оскорбления в адрес Игоря.

Не помня себя от ярости, я отбросила рюкзак на пол и, подлетев к столу, этого напыщенного засранца, неожиданно даже для самой себя, прошипела:

— Не смейте говорить об Игоре! Вы можете считать мои знания и меня посредственными, выливать на меня все то, что не можете высказать в лицо Владиславу Викторовичу, но о брате ни слова! — запыхавшись и захлебываясь словами, я продолжала распаляться сильнее, выплескивая скопившиеся за все это время эмоции, — я пришла поговорить с вами, как со взрослым человеком, с преподавателем, но вы непременно переходите на личности, оскорбляя близких мне людей и меня в том числе. Я не виновата в том, что вы когда-то доверились не тому человеку, даже если этот человек мой отчим, он не сделал мне ничего плохого и, возможно, я вас удивлю, но о вас в нашем доме почти не говорят, разве что как о преподавателе с весьма сомнительным представлением о субординации… — слегка приврала я.