"Рит, ну какой хоспис? Какой ещё хоспис, куда я Саньку дену?" – нервно, почти сходя на крик, но всё ещё сдерживая себя, ответила Аня. Она общалась по телефону со своей старой знакомой Ритой, и разговор этот был одним из самых тяжелых в её жизни. Женщине недавно поставили страшный диагноз, и с тех пор она пыталась как-то распорядиться дальнейшей жизнью маленького сына. Одной из причастных к беде тридцати восьмилетней матери-одиночки Анны Стройновой стала её одноклассница и подруга детства Маргарита. Личной жизни Риты Демидовой можно было позавидовать: семилетний смышлённый сынишка, красавец-муж, хорошая работа… Вот только не так давно её супруг Толя уволился в силу серьёзных изменений внутри компании, и несколько месяцев назад женщине пришлось взвалить обеспечение семьи на свои плечи. "Толик ищет", – говорила она знакомым, – "у него профессия конкурентная очень". Сложности, хоть и разного характера, сплотили и сблизили подруг ещё больше, и когда они по вечерам встречались где-нибудь в кафе или друг у друга дома, одна рассказывала про своё заболевание, а другая, сочувствуя, делилась ощущениями тревоги о завтрашнем дне. И вот теперь Рита позвонила подруге с советом лечь в хоспис. Она видела, как та гасла на глазах и считала, что нельзя было такое её увядание наблюдать одиннадцатилетнему сыну Саше. Да и вообще, как она говорила, то место имело много положительных отзывов, и некоторые пациенты выходили оттуда, добившись стадии ремиссии.
А ты позвони туда, просто позвони… – тихим мягким голосом ответила Рита.
Ну и что они мне скажут? Вы ложитесь или нет? Я к такому не готова.
Анют, ну что значит «не готова»? Тебя же никто не просит сразу брать и ложиться туда. Хотя бы вариант такой надо иметь.
Рит… Позвоню, ладно. У меня дел выше крыши, созвонимся ещё, пока.
Аня положила трубку и села на кухонный стульчик. Саша был в школе. «Может действительно стоит позвонить? Чего я потеряю?» Подобные вопросы она задавала себе целый день. Вот уже со школы пришёл Саша, мама сделала свой вечерний звонок, а несчастная всё думала, стоило ли набирать тот номер, что дала ей Рита. Анна поймала себя на мысли, что ей было тяжело сознаваться в своей беспомощности, она была не готова почти прямой дорогой уходить на тот свет. Ночью она ещё немного помучалась в сомнениях, и, проснувшись, решила: «Нет, мне ещё не пора». И всё же она не стала удалять номер хосписа из своей телефонной книжки.
Через неделю Аня услышала долгожданный голос в трубке ― это звонил Давид Оганесович, врач клиники, в которой она наблюдалась. У него была хорошая новость ― операция возможна, и уже есть врач, который готов её провести. Он попросил её заехать к нему в клинику и обсудить всю информацию с глазу на глаз. В тот же день пациентка приехала к Давиду. Воодушевлённая хорошими новостями, Аня зашла в кабинет с улыбкой и трепетом, едва позволившем ей сказать: «Здравствуйте, Давид Оганесович». Аня очень долго ждала этой встречи, и уже не надеялась на то, что врач позвонит. Но звонок этот «вдохнул» в неё новую жизнь и новые надежды, и теперь, стоя в дверях кабинета, она была переполнена положительными эмоциями.
Ну вы чего запыхались прямо вся, еле говорите… Здравствуйте, моя хорошая. Присаживайтесь. – врач говорил с нею, как и со всеми своими пациентами, предельно мягко и тактично, но в тот момент он был будто чем-то озадачен.
Давид Оганесович, я готова, готова хоть завтра. – серьезно ответила Анна, только успев перевести дух.
Спешка, Анечка, ни к чему. А вообще, молодец, что готова. Ирина Алексеевна всё расскажет, но это потом. Я хочу об оплате поговорить. – Давид Оганесович плавно перевёл взгляд с пациентки на изображение символа клиники на своём перекидном календаре ― изящная белая роза показалась ему такой хрупкой! Он искал в уме подходящие слова для того, чтобы сообщить какую-то неприятную информацию.
