Ненавижу такие гребаные дни, когда в работе простой. Тогда
приходят мысли, ненужные и разъедающие буквально все внутри. Они ни
о чем, и обо всем сразу. Об умерших родителях, о брате, ушедшем за
ними полгода назад... Да и обо мне самом...
Отгоняя непроходящее чувство вины, я вышел из кабинета и, пройдя по
узкому коридору, открыл дверь во внутренний двор. С наслаждением
втянул сырой воздух и прислушался к стуку капель, барабанящих по
железной крыше. Этот монотонный звук здорово успокаивал. Еще
немного насладился им и, чиркнув зажигалкой у самого края сигареты,
втянул ядовитый дым. Вот так-то лучше...
Когда легкие наполнились до отказа, выдохнул, смешивая запах
сырого асфальта с ароматом терпкого табака. Затяжка, еще
одна...
С некоторых пор, на фоне стресса сигарет стало слишком много в
моей жизни. В итоге меня попустило, а поганая привычка осталась.
Хреново в тридцать два быть страшно зависимым от чего-то, но
хорошая затяжка иногда здорово помогает забыться, особенно когда
других способов под рукой нет.
Бросив окурок в металлическую урну, приваренную у перил, я
шагнул вперед, вышел из под парапета, и подставил лицо крупным
каплям. Оно намокло в считанные секунды. Вода скатывалась по лицу и
гладковыбритому подбородку, а потом мокрыми дорожками терялась под
воротником форменной рубашки, приятно остужая горячую кожу. Пара
капель попала в приоткрытый рот, и я невольно распробовал вкус
дождя. Соленый. Как женские слёзы.
-Вот ты где, Морозов? Зайди ко мне, - мужской голос, раздавшийся
за спиной, испортил минуту единения с природой и заставил
обернуться, но появившийся на миг в дверях полковник, тут же исчез
внутри.
Проведя ладонью по мокрому лицу, я шагнул внутрь, следом за
начальником. Удивления не было. Совершенно ясно, для чего он вызвал
меня, но, тем не менее, во всем теле появилось небольшое
напряжение, как и каждый раз перед разговором с главным.
Широким шагом прошел по длинному коридору и остановился у
нужного кабинета. Для приличия стукнул костяшками пальцев по
деревянной двери с надписью "Главный начальник управления..." и, не
дожидаясь приглашения, вошел внутрь. Полковник, только усевшийся за
стол, махнул на стул, и я приземлился напротив, уже заранее зная, о
чем пойдет разговор.
-Ну, что Роман, не передумал насчет перевода?
-Никак, нет, Владимир Валерьевич.
-Эх, ты, Морозов... Ну, зачем тебе это? Как-никак, заместитель
мой... Майор уже... Не обижаю вроде, люблю как сына, - он замолчал
на мгновение и смерил меня задумчивым взглядом, но видя, что
нужного эффекта не достиг, проворчал, - ладно, готовь
документы.
Когда я уже поднялся, чтобы выйти, начальник бросил
вдогонку:
- Завтра дежуришь.
-Есть, товарищ полковник.
-Иди уже. Расстроил старика. На кой тебе этот городишка? Как
его? Жопурюпинск? Я на пенсию уйду, тебя рекомендовать буду на свое
место, - видя, что способы убеждения совсем не работают, Сечин
раздраженно махнул рукой, - все, свободен!
Ему не понять, что я совсем не хочу оставаться в этом городе,
где всё напоминает о гребаном чувстве вины, потому что пуля,
убившая брата, предназначалась мне. Пусть хоть Жопурюпинск, хоть
глухая деревня, главное подальше отсюда...
Выйдя из управления, я снова потянулся за сигаретами.
Внеочередное дежурство попало на одну из самых горячих рабочих смен
- день города. Месть обиженного на перевод полковника?
Наверняка.
Что такое массовое гуляние? Для молодежи - настоящий праздник и
повод повеселиться, нажраться и устроить дебош, а для сотрудников
практически всех силовых структур - это напряженное дежурство, с
забитыми кпз и кучей разбитых носов и челюстей. Невольно всплыло
воспоминание, как в прошлом году на одной из площадей случилась
пьяная массовая драка. Скольких тогда помяли...
