Мои горячие драконы - Татьяна Демидова

— Эльга! — резкий окрик заставил меня втянуть голову в плечи, ожидая удара. — Почему так мало камней?!

Мачеха занесла руку, чтобы отвесить мне подзатыльник.

Я зажмурилась и съёжилась: пусть лучше один раз ударит и выпустит пар, чем затаит злобу и будет весь день меня изводить. У меня есть причины терпеть, потерплю.

Но удара не последовало.

Я осторожно огляделась. Мачеха стояла в низком поклоне, а на пороге возвышался старейшина.

— В чём провинилась ваша дочь? — задал он вопрос низким гнусавым голосом.

Я невольно попятилась, стараясь сгорбить плечи и стать незаметнее.

Как же он некстати!

Ведь сейчас я в домашнем платье, а не в обычной мешковатой рубахе, скрывающей фигуру. Да ещё и из-за соринки, попавшей в глаз, мне пришлось умыться, а значит смыть грязь с лица.

Мой погибший отец, едва я начала взрослеть, научил меня наносить на лицо пятна, чтобы исказить черты и скрыть мою красоту. Он говорил, что я ещё красивее, чем моя мать, её он защитить не смог, но меня научит всему, что поможет мне сберечься.

Я уставала из-за тяжёлой работы, из-за подготовки к ежегодному празднику, и стала беспечна. Похоже, что старейшине на улице удалось меня рассмотреть, поэтому и зашёл сейчас в наш небогатый дом, хотя ему совершенно незачем.

Плохо. Очень плохо.

Я наклонила голову и мазнула щёку грязью на руках, может хоть так на меня перестанет бросать масляные взгляды этот старый развратник.

Старейшина для своих годов был крепок, и даже в некоторой степени по-мужски привлекателен. Мои подружки с большой охотой разделяли с ним ночь, соревнуясь, кого из них этот охотник до девичьих прелестей больше раз доводил до удовольствия.

Мне всё это было не нужно. Хоть я, в свои девятнадцать, могла создавать семью, но не торопилась. Когда встречу того, кого полюблю, вот тогда и будет у меня всё по-настоящему.

Я украдкой посмотрела на старейшину, который жадно пялился то на мою грудь, то на лицо, и меня передёрнуло.

— В чём провинилась дочь? — едва приходя в себя от потрясения из-за старейшины на пороге, переспросила мачеха, — вот, камней для жертвенного узора мало принесла. Праздник уже завтра, от нашего двора не хватит.

Старейшина с иронией покосился на внушительную кучу ровных круглых белых камней в корзине. Сам-то знает, как сложно такие искать, только в горах за поселением. От каждого дома по доле, я полгода их собирала. У нас камней более чем хватало, это было очевидно.

Да и камни красивые, белые и круглые, не придраться, их хорошо зачернит жертвенный огонь.

— Ты права, — задумчиво сказал он, обшаривая меня липким взглядом, — камней твоя дочь могла бы собрать побольше. Как её зовут? Эльга? Точно, Эльга. Ты права, маловато, но ещё пол-корзины, тогда я смогу вас допустить в ближний круг.

Мачеха выпрямилась, жадно сверкая глазами. Ещё бы. Ближний круг во время праздника означал больше продуктов на весь год, лучшие места для выращивания урожая, да и доля сборщика в лесу была бы увеличена.

Откуда такая щедрость? Мачеха явно понимала, откуда, потому что переводила взгляд с меня на порочно улыбающегося старейшину, на камни, и снова на меня.

— Эльга, хватай корзину, — распорядилась мачеха, — и живо в горы, пока ещё светло. Половину корзины успеешь набрать.

Я покорно кивнула, привычно подавляя злость, опустила голову ниже и бросилась в сарай. Схватила корзину и побежала к горе, стараясь успеть добраться до вершины засветло. Там, я знала, ещё должны оставаться белые камни.

Если старейшина решил расщедриться, такую удачу глупо упускать: моего маленького братишку, жившего после смерти отца у родственников, на следующий год должны отдать в обучение охотникам. Я должна помочь собрать недостающую часть оплаты за дорогое обучение, а потом насобирать себе на учёбу.