Стройный мужчина крепкого телосложения лет тридцати с длинными чёрными волосами, схваченными за спиной в конский хвост обычной резинкой для волос, не спеша поднялся на третий этаж пятиэтажного дома. Его большая чёрная борода, в которую, несмотря на возраст, серебряными нитями вплетались седые волоски, всегда обращала на себя внимание не привыкших к такому имиджу жителей города Донецка. Сегодня мужчина, как и во многие предыдущие дни, изрядно устал. Однако определить это было возможно разве что по его лишь слегка потускневшим серым глазам, обычно искрящимся огоньками неиссякаемой радости и счастья.
Остановившись возле красивой металлической двери, которую, благодаря уговорам друзей, наконец-то, недавно удосужился поставить взамен старой деревянной, он взглянул на поблескивающую в свете лампочки табличку с номером двадцать четыре и прислушался. На лестничной площадке было тихо. С улицы еле слышно доносились голоса подростков, сменивших на скамейке у подъезда всезнающих старушек, да августовский тёплый ветерок чем-то капризно возмущался, укладываясь спать в слегка поблекшей за лето зелени ближайших деревьев. Бородач однако игнорировал все посторонние, и не имеющие в данный момент для него никакого значения, звуки. Он прислушивался к чему-то другому, а именно к тому, что происходило в квартире, возле которой он стоял. Наконец, видимо, услышав то, что хотел, мужчина улыбнулся. Переложив в левую руку пакет с большими красными яблоками, аромат которых незримым шлейфом вился за ним от самой здравницы, а сейчас заполнил и всю лестничную площадку, он не спеша достал ключи и почти беззвучно открыл входную дверь.
Услышав щелчок замка, из дверей кухни выглянула молодая симпатичная женщина с длинной русой косой и приветливо улыбнулась мужчине.
– Чем занят Ярослав Андреевич? – отвечая женщине улыбкой, спросил бородач.
– Перевоспитывается, спит, – фразой из известного кинофильма ответила молодая хозяюшка и сразу поинтересовалась, – устал, Андрюша?
– Да, есть чуток.
– Ты как всегда, – лицо женщины стало серьёзным, – не бережёшь себя, всё…
– А вы, Светуль, как вы тут сегодня? – не дал супруге развить мысль Столяров. – Чем занимались с Андреичем?
Он разулся, крепко обнял Светлану за талию и, нежно поцеловав её в губы, прошёл на кухню. Здесь соблазнительно пахло чем-то печёным. Оставив пакет с яблоками у кухонного стола, Андрей, не дожидаясь ответа, бесшумно вышел в прихожую и приоткрыл дверь в спальню. Чтобы увидеть умиротворённое личико ребёнка, спокойно посапывающего в манеже, ему не нужно было включать свет. За последний год у него необычайно сильно развились все органы чувств. Он мог улавливать малейшие шорохи и еле слышимые звуки, мог, уподобляясь дикому зверю, видеть в темноте, а также на большом расстоянии ощущать тончайшие ароматы, которые не различил бы ни один нос обычного человека. С умилением рассмотрев спящего ребёнка, счастливый отец подмигнул почти неразличимому полупрозрачному облачку у изголовья манежа и также тихо закрыл дверь. Если рядом с сыном находился верный страж – домовой Казимир, то можно было ни о чём не переживать.
– Ну, так как вы? – снова задал Андрей свой вопрос, разворачиваясь к стоявшей рядом Светлане.
– Да как обычно, Андрюша. Лисёнок, он и есть лисёнок, хитрец ещё тот.
