Время приближалось к десяти вечера,
но я все еще оставалась на рабочем месте. Я редко задерживалась
допоздна, но иногда такое случалось. Я работала управляющей в
галерее современного искусства. На следующей неделе у нас пройдет
выставка работ известного иностранного фотографа. Нечасто удается
посотрудничать с настолько масштабными деятелями искусства. Для
галереи это большое событие и хорошая реклама. Полгода я вела
переговоры, улаживала формальности. В настоящий момент все было
готово, но привитое с детства чувство ответственности заставляло
меня тщательно все проверить, уделить внимание каждой мелочи, чтобы
в день открытия выставки все прошло гладко.
Когда взгляд снова упал на часы,
было уже одиннадцать. Я нахмурилась. Герман обещал заехать за мной
еще полчаса назад, но по обыкновению даже не позвонил и не
предупредил, что задерживается. Набрав его номер, я слушала длинные
гудки и смотрела в окно, за которым давно стемнело. Когда я уже
потеряла надежду дозвониться, Герман все-таки ответил.
– Детка, прости, – сразу начал он,
не давая мне и слова сказать. – Не успеваю за тобой заехать.
Переговоры затянулись до невозможности. Эти китайцы упирались до
последнего, не соглашаясь на уступки. Только подписали договор.
Сейчас повезу их в ресторан обмывать сделку.
– Поздравляю. – Это было не в первый
раз, когда у Германа находились более важные дела. Работа для него
всегда на первом месте. За четыре года наших отношений я к этому
привыкла и относилась с пониманием, но порой меня все же задевала
его невнимательность ко мне. – Но ты мог бы позвонить и
предупредить, что не приедешь. Я ведь жду тебя.
– Детка, не заводись. Я и так устал
как собака.
Я не заводилась. Это вообще не в
моем характере. Но стало неприятно, что Герман в очередной раз
просто отмахнулся от моей претензии как от чего-то незначительного.
Все чаще стало возникать ощущение, будто я совсем не важна для
него. Он нередко пренебрегал мной, ставя на первое место
исключительно себя и свои интересы.
Я тихо вздохнула.
– Я просила тебя не называть меня
так.
– Не сердись, Ань. Ты ведь сама
доберешься?
– Разумеется.
– Вот и славно. Позвони, когда дома
будешь. – Не дожидаясь моего ответа, Герман завершил вызов.
Он часто не сдерживал обещания. К
этому я тоже привыкла. И со временем даже перестала обижаться. Мои
обиды все равно не действовали на Германа. Он их игнорировал,
очевидно, тоже не придавая им никакого значения.
Выключив компьютер, я направилась к
выходу. В выставочном зале я по привычке бросила взгляд на любимую
картину, которая была частью нашей постоянной экспозиции. Когда
впервые увидела ее, долго не могла отвести взгляд. На ней был
изображен мужчина. Не знаю чем, но он постоянно приковывал мое
внимание. Порой я подолгу стояла и рассматривала его, пытаясь
представить, о чем он думает, какая история скрывается за его
силуэтом. Я настолько прониклась этой картиной, что даже подумывала
заказать репродукцию, чтобы повесить у себя дома, но в конечном
итоге решила, что это будет совсем не то. Копия не сможет передать
для меня настроение оригинала, потеряет то едва уловимое
очарование, которое хранят масляные краски на холсте. А потому при
каждой возможности я замирала перед мужчиной на картине и
продолжала вглядываться в его размытое лицо, утопая в своих
мыслях.
Погасив везде свет, я отнесла ключи
на пост охраны и направилась домой. Моя машина была на
техобслуживании. Именно поэтому Герман предложил забрать меня с
работы и сам же от своих слов отказался. Выйдя на улицу, я открыла
приложение, собираясь вызвать такси, но тут телефон издал короткий
сигнал и экран погас. Беспомощно вздохнув, я оглянулась на здание
галереи. Возвращаться и заряжать телефон не хотелось, а потому я
направилась в сторону метро. Благо идти было не так далеко, всего
минут десять, если срезать дорогу.
