Эдгар в одиночестве сидел на тёмной кухне и смотрел на ночной город, рядом на столе стояла практически пустая бутылка красного вина. Уже вторая. На душе было пусто и погано, пожалуй, впервые за очень долгое время. Он с горечью усмехнулся, покачав головой: да уж, маленькая ведьма смогла всколыхнуть его основательно, перетряхнуть все эмоции до самой глубины души, оставив клубок сомнений и гадкое ощущение собственной никчёмности. Раньше перед ним не стоял вопрос моральных терзаний, Рыков вообще не думал, что у него осталось нечто, похожее на совесть. А вот поди ж ты, оказывается, где-то она завалялась, и Лада сумела докопаться до неё. И что теперь делать?
– А ничего, сидеть, дружить, – вполголоса ответил он сам себе, снова издав невесёлый смешок.
Как-то вдруг остро охватило осознание одиночества, именно сейчас, в этот момент. И даже не волновало предстоящее объяснение с отцом по поводу невыполнения его приказания, а ведь ещё нужно как-то убедить его отказаться от планов сделать Ладу тёмной самому… С Рыкова-старшего станется прижать Верховную ведьму, чтобы она сняла проклятье с девушки. От этой мысли Эдгару становилось здорово не по себе, и в груди скользкой змеёй шевелился страх. За Ладу. И тут же вспыхивала жаркая злость, накрывая осознанием, что он костьми ляжет, но не даст испоганить ей жизнь, даже ради процветания семьи и города.
Рыков отхлебнул ещё вина, взгляд бездумно скользнул по лежавшему на столе смартфону. А в следующий момент пальцы уже набирали знакомый номер. Спустя всего пару гудков в трубке раздался негромкий голос с нотками настороженности:
– Привет.
– Привет, – Эдгар помолчал, наблюдая, как перемигиваются огоньки за окном. – Приезжай, а.
Ещё несколько томительных мгновений тишины, и такой же немногословный ответ:
– Хорошо.
Эдгар отложил трубку и прикрыл глаза, откинувшись затылком на спинку дивана. Мысли из головы исчезли, хотя опьянения так и не наступило: ему требовалось гораздо больше пары бутылок вина, чтобы алкоголь подействовал. Но сильнее всего сейчас хотелось просто выговориться, выпустить из себя это всё, очиститься. И всего один человек мог выслушать и не разразиться насмешками или жёсткими комментариями.
Спустя некоторое время в дверь раздался звонок, и Рыков оценил деликатность, хотя у неё давно свои ключи от этой квартиры. Однако она никогда не злоупотребляла этим знаком доверия с его стороны. Некромант не поднялся, лишь шевельнул пальцами, и до него донёсся тихий звук открывшейся двери. По губам Эдгара скользнула немного грустная улыбка, он слушал, как в коридоре прозвучал стук каблуков, скинутой обуви, и через некоторое время Рыков ощутил, что не один в комнате. На плечи легли тёплые ладони, чуть сжали, мягко помассировали, ноздрей коснулся пряный, восточный аромат, и некромант услышал тихий вздох.
– Эд? Что случилось? – негромко спросила Жанна, продолжая разминать закаменевшие мышцы.
О, в массаже суккуба знала толк, и не только в эротическом. Рыков склонил голову, потёрся щекой об её ладонь и честно выложил всё про неудавшийся вечер.
– Я не смог, понимаешь? – он поморщился и допил остатки вина из бокала. – Просто не смог. Если бы я это сделал, – Эдгар помолчал, подбирая слова и пытаясь разобраться в том противоречивом клубке эмоций, оставшемся после ухода Лады, – никогда не простил бы себе. Это самое худшее, что я бы сделал в жизни, – у него вырвался невесёлый смешок. – Скажи кому, не поверит и на смех поднимет…
Ладони Жанны прошлись по его плечам, погладили шею, уверенно разминая и даря блаженное расслабление.
– Эд, ты – тёмный, – тихонько сказала она очевидную вещь, но Рыков не перебил, слушая дальше. – Хорошие девочки не для таких, как ты, милый мой, – пальцы суккубы ласково взъерошили волосы на его затылке. – Да, они очень привлекательны в своей чистоте, невинности и наивности, тем, что не такие, как ты, как я, – она наклонилась, тёплые губы скользнули по скуле Эдгара. – Но мы не можем быть вместе, понимаешь? – Жанна перешла на шёпот, изящные руки обвились вокруг него, а дыхание щекотало щёку. – Мы с ними слишком разные, мы живём в разных мирах и по разным моралям, Эд. Ты не сможешь быть таким, каким хотелось бы ей, а она не сможет оставаться рядом с тобой такой, какая есть сейчас.
