Между нами тает лед - Даша Коэн, Ники Сью

Мои каштановые волосы развивались от бега, дыхание сбилось, срываясь с губ судорожно и сипло. Звук от высоких каблуков эхом разносился по пустому коридору дорогого пятизвёздочного отеля, расположенного в самом центре неспящего мегаполиса. На полном ходу я пыталась судорожно застегнуть мелкие жемчужные пуговки на своём алом шелковом платье и натянуть пальто на дрожащие от щкалящих нервов плечи.

Несколько раз оглянулась, от волнения кусая губы почти до крови, но там, позади, никто не пытался меня догнать и вернуть. Пока ещё нет...

Значит, он до сих пор не обнаружил мое отсутствие. И это хорошо.

Я, едва не спотыкаясь, притормозила напротив лифта и стала судорожно жать по кнопке, сглатывая в горле ком. В голове ни одной мысли, кроме: «пожалуйста, приезжай быстрее».

Неожиданно в пустом прохладном коридоре раздался громкий щелчок, я с ужасом ждала, что вот-вот та дверь номера, из которого я нагло улизнула, откроется. И тогда всё кончено! Сердце в груди сжалось, словно в тугой вопящий комочек, но, к счастью, створки лифта наконец-то распахнулись, и я облегчённо вбежала внутрь.

Быстрее! Вниз! Ну же!

Цифры на электронном табло металлической кабины сменяли одну за другой, но я всё же боязливо переминалась с ноги на ногу.

Где-то в недрах сумочки без конца вибрировал мобильный. Это звонил Он. Много. Бесконечное количество раз!

Как только двери лифта распахнулись, я со всех ног помчалась к выходу. Мне мило улыбнулся администратор, что-то спрашивая, но я лишь отмахнулась от его слов и даже не замедлилась. Сейчас было важно как можно быстрее попасть в такси, которое уже поджидало на парковке.

Когда я наконец-то выбежала на улицу и облегчённо вдохнула морозного воздуха, глаза мои заслезились от облегчения. На пылающие щёки упали первые декабрьские снежинки, остужая кипящую кровь: пушистые, они переливались под светом фонаря и напоминали звёзды. Я счастливо улыбнулась.

А в следующее мгновение вздрогнула.

— Котова! — моя фамилия прозвучала, будто пуля, пронзившая грудную клетку. — Я убью тебя! Ты слышишь?! Тебе конец!

В ответ на эту совершенно возмутительную угрозу я только весело рассмеялась, а затем подняла руку и показала средний палец полуголому красавчику, который стоял на балконе третьего этажа гостиницы.

— Разве что только в твоих влажных мечтах, Бессонов!

Волосы парня были растрёпаны, полотенце на бёдрах слегка поднималось из-за прохладного зимнего ветра. А на по-мужски смазливом лице отражалась вся ярость мира.

Довольная собой и произведённым эффектом, я хмыкнула, развернулась и бросилась к такси, уверенная на все сто процентов, что наконец-то утёрла нос этому невозможному гаду, обманщику и совершенно беспринципному бабнику.

Но тогда я ещё не знала, что именно с этого дня для нас всё только начинается...

___

ВНИМАНИЕ!

НА ЛИТНЕТЕ ЕСТЬ ПРОБЛЕМА С ДОБАВЛЕНИЕМ КНИГИ В БИБЛИОТЕКУ. ПОЭТОМУ, ПОЖАЛУЙСТА, КОГДА ВЫ ДОБАВЛЯЕТЕ КНИГУ, ПЕРЕЗАГРУЗИТЕ СТРАНИЦУ, ЧТОБЫ ПРОВЕРИТЬ, ЕСТЬ ЛИ КНИГА В БИБЛИОТЕКЕ ИЛИ НЕТ. ПОТОМУ ЧТО ОНИ СЛЕТАЮТ.

— Я же говорил, — Стас бьёт меня по плечу и угорает, когда мы выходим из раздевалки. Игра с «Барсами» прошла отвратительно, я должен был забить победные шайбы, а не отсиживаться половину последней двадцатиминутки на скамейке штрафников.

Бесит!

— Обстоятельства, — хмыкаю, закинув сумку с амуницией на плечо.

— Что ж, значит, я загадываю! — на лице Османова большими буквами светится: «ты попал, чувак». Он даже смешно подпрыгивает на одном месте от предвкушения и только что в ладоши не хлопает.

Ладно. Официально заявляю: мой друг — тот ещё придурок.

— Что на этот раз, философ? Голым я уже бегал, — принялся я поднимать пальцы из зажатого кулака, — предлагал твоей девяностооднолетней двоюродной бабушке стать моей женой, и даже своровал у четырёхлетки чупа-чупс, съев его у него же на глазах. О, последнее было особенно больно. Но зато теперь я закалён, так что давай, выдавай очередной поток сознания и разбегаемся.