ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
Печатается по решению Ученого совета ИНИОН РАН
Рецензенты:
Соколова Е.В., кандидат филологических наук, заведующая отделом литературоведения ИНИОН РАН
Ответственный редактор: Кулешова О.В., кандидат филологических наук, заведующая отделом культурологии ИНИОН РАН
© ИНИОН РАН, 2023
В книге исследуются избранные метафоры, образы, символы и понятия русской и мировой культуры – их происхождение, эволюция и значение в разные эпохи, в различных странах и языках, а также соотношение вербального и визуального в символах культуры.
Статьи, включенные в настоящее издание, ранее публиковались в журналах и сборниках. Некоторые из них публикуются с изменениями. Сведения о первых публикациях приведены в конце книги.
Константин Душенко.
Март 2023 г.
Фигуры и символы: архитектурное пространство утопии
Мы входим в город Солнцестана,
Где только мера и длина.
Велимир Хлебников
«Абстрактный урбанизм» утопии
Образ идеального общества теснейшим образом связан с образом идеального городского пространства. Почти непременный атрибут утопических сочинений – план идеального города, сначала вербальный, а начиная с эпохи Возрождения также графический. «Устройство города – это, по сути, материализация устройства социума» [Буцко, 2012]. Подобное двуединство содержалось уже в понятии «полис», означавшем не только город как населенный пункт, но и самодостаточную общественно-политическую единицу: «Город – это люди, а не стены» (Фукидид, «История», VII, 77) [Фукидид, 1993, с. 348].
Для античного мышления характерно представление о городе как модели космоса, восходящее к ионийской философии и развитое стоиками. По хрестоматийному определению Цицерона, «мир – это как бы общий дом богов и людей, или город тех и других, потому что только они, пользуясь разумом, живут по праву и закону» («О природе богов», II, 62; курсив наш. – К.Д.) [Цицерон, 1985, с. 153].
Этот мотив был воспринят утопической мыслью. В утопии история «прекращает течение свое»; космическая модель города отрицает время, несущее с собой упадок и умирание [Линч, 1986, с. 79]. Поскольку же космос мыслился как царство числа и совершенных фигур, те же законы распространялись на устройство идеального города. Такова одна из причин приверженности утопистов к точным числовым соотношениям, центральной симметрии и геометрическим фигурам.
Мотив уподобления города космосу органично сочетался со стремлением к тотальному упорядочению утопического мира. Платон, устанавливая законы идеального государства, говорит: «…Надо считать числовое распределение и разнообразие числовых отношений полезным для всего, безразлично, касается ли это отвлеченных чисел или же тех, что обозначают длину, глубину, звуки и движение <…>» («Законы», V, 747b) [Платон, 2007а, с. 239].
Облик идеального города «соответствует некоторым чисто формальным закономерностям, отвечающим скорее эстетическим, чем функциональным требованиям» [Кавтрадзе, 1994]. Это вполне согласуется с трактовкой города как подобия космоса, в котором античность видела «наилучшее, совершеннейшее произведение искусства» [Лосев, 1992, с. 317]. Французский автор Борис Амзеян называет это явление «абстрактным урбанизмом»: «Изобилие кругов, квадратов и навязчивое присутствие платонических форм следует интерпретировать как метафору совершенства и рациональности» [Hamzeian, 2015, p. 7].
Архетипы утопического пространства
Столица Платоновой Атлантиды построена на холме и заключена в три водных и два сухопутных кольца, т. е. круга, «проведенных словно циркулем из середины острова и на равном расстоянии друг от друга» («Критий», 113d) [Платон, 2007б, с. 599]. Радиальной планировке города с его двенадцатью секторами соответствует деление граждан на 12 фил; сам же остров разделен на 10 частей («Критий», 113–119; «Законы», V, 745–746).
