Мерзавец высшей академии - Виктория Миллс

Заносчивый, надменный, самовлюбленный…

– Ненавижу, – шептала я, пока его сильные руки насаживали меня на себя в учительской уборной на втором этаже.

Я ненавидела его всей душой, всем своим естеством.

Но только не секс с ним.

Он удивительно тонко чувствовал мое тело и всегда знал, как заставить меня задыхаться в своих руках.

Холодная стена, к которой я была прижата спиной, приятно остужала разгоряченную плоть даже сквозь тонкую блузку. Юбка высоко задралась на талии, властные пальцы впивались в мои бедра, углубляя и без того мощные толчки.

Я приглушенно стонала, запрокидывая голову назад, не в силах это остановить.

Взгляд испытующих голубых глаз сверкнул напротив, и меня вновь словно пронзило молнией. Трепетные мурашки разбежались вдоль позвоночника, и я в очередной раз заглянула в ненавистное лицо блондина перед собой.

Лоренс Блэквуд был очень хорош собой. Я бы даже сказала: «чертовски красив», с полным набором достоинств из мышц, харизмы и ума.

В нашей академии любая мечтала заполучить его себе, представляя в своей постели.

Но только не я.

Наши отношения не заладились с самого первого дня, а после каким-то образом переросли в ненависть и грубый секс.

– Не смей… оскорблять меня… при других, – рычал он, вбиваясь в меня каждым словом. – Никогда!

Я видела, как играют желваки на его ровных скулах, как прозрачная капля пота медленно стекает по его лицу, отражавшему гримасу ярости и страсти.

Наши чувства были взаимны.

Я прогнулась в пояснице, откровенно усмехнувшись собственным мыслям, и в следующее мгновение пуговицы на моей рубашке разлетелись в разные стороны, оголяя грудь в аккуратном черном бюстгальтере.

– Стерва, – прошипел он, и прежде чем я успела отдернуть его голову за светлую шевелюру, его наглые губы скользнули по моей шее.

Он наказывал меня, мстил за дерзость, которую не мог простить.

Я и всего-то назвала его при «друзьях» надменным эгоистичным кретином, который самоутверждается за счет других, а все потому, что он специально испортил мой бланк с ответами на тест, демонстративно порвав его прямо перед моим лицом.

И вот теперь расплачивалась за эти слова, возымевшие столь необычный эффект.

Его ладони чуть сильнее сжали мои ягодицы, дернув на себя, и с моих губ сорвался громкий стон.

Если нас застукают, если обнаружат…

Непременно отчислят.

Такое поведение неприемлемо для воспитанников высшей академии магии Эденгард!

Но, черт, как же он хорош…

Его губы и язык поочередно истязали мои соски, а ритмичные движения бедер вбивались в меня твердым налитым членом так глубоко и чувственно, что я начинала дрожать.

В том, чем мы занимались сейчас, было нечто безумное, запретное и невероятно волнующее.

Мы не должны были этого делать, но делали уже во второй раз.

Оргазм невероятной силы пронзил насквозь, выбивая из легких кислород, и на мой рот легла широкая ладонь, заглушая сладострастный стон.

Пару секунд - и он нагнал меня в нашем общем безумии, неотрывно вглядываясь в глаза.

Лоренс учащенно дышал. Его рубашка была наполовину расстегнута, оголяя гладкую мускулистую грудь, пока галстук с гербом академии висел за плечом. Он сверлил меня тяжелым помутненным взглядом, наверняка проклиная тот день, когда поддался искушению.

– Это было в последний раз... – прошипел он сквозь зубы, в то время как его член продолжал пульсировать во мне, обжигая семенем, что медленно стекало по внутренней стороне моего бедра прямо на чулки.

– Ты сам пришел… – прошептала, пытаясь восстановить дыхание.

Примерно двадцать минут назад я специально свернула в этот туалет, прекрасно зная, что он идет за мной.

И вот чем все обернулось.

Блэквуд порывисто отстранился, и я заметно покачнулась, едва не рухнув на пол.