Глава 1. Отголоски прошлого.
Илья Сергеевич Немов никогда не верил в совпадения. Тридцать лет работы в физике элементарных частиц научили его, что за каждым явлением кроется причина, пусть иногда и непостижимая для человеческого разума. Поэтому, когда в его почтовом ящике оказалось письмо, написанное его собственным почерком, но отправленное с неизвестного адреса, он не отмахнулся, как сделали бы многие, не счел это глупой шуткой коллег.
Был промозглый ноябрьский вечер. Московский дождь стучал по карнизу и подоконнику, создавая ту особенную атмосферу меланхолии, которая располагает к размышлениям. Илья сидел в своей небольшой квартире на Чистых прудах, где жил последние пятнадцать лет – с тех пор, как умерла жена. Он поднес конверт к свету настольной лампы.
Обычный белый конверт без марки. На лицевой стороне – только его имя, выведенное знакомым наклоном букв, с характерной для него манерой слегка заваливать буквы влево. Осторожно вскрыв конверт, Илья достал сложенный вчетверо лист бумаги.
"Не сжигай мои дневники. 19 декабря, 20:13. Лаборатория. Ты знаешь, где."
Почерк его, без всяких сомнений. Еще более странным было упоминание дневников. Только вчера, разбирая старые вещи, Илья наткнулся на пожелтевшие тетради с записями двадцатилетней давности и подумал о том, что пора бы их уничтожить. Никто не должен был знать о содержимом этих дневников – это была та часть его исследований, которая никогда не предназначалась для чужих глаз.
Илья опустил письмо на стол и потер переносицу под очками. В свои шестьдесят восемь лет он выглядел моложе: высокий, подтянутый, с густой шапкой седых волос и живыми серыми глазами. Только глубокие морщины на лбу и у глаз выдавали возраст и груз пережитого.
Он подошел к книжному шкафу, отодвинул несколько томов по квантовой физике и достал из тайника потрепанные тетради в коленкоровых переплетах. Семь дневников – семь лет работы над проектом, который так и не был завершен. Или которому не дали быть завершенным.
Открыв первый дневник, Илья перечитал запись, сделанную 15 мая 1991 года:
"Сегодня я понял, что теоретическая основа временных петель может быть не просто математическим курьезом, а вполне реализуемой концепцией. Замкнутые времениподобные кривые в пространстве-времени могут существовать, и это не противоречит фундаментальным законам физики. Но главное – я нашел способ инициировать и стабилизировать такую петлю. Теория требует дальнейшей проработки, но основное направление ясно. Это может изменить всё…"
Илья закрыл дневник и задумчиво провел пальцами по обложке. Тогда, в начале девяностых, он верил, что стоит на пороге величайшего открытия в истории человечества. Потом пришло разочарование, потом – смирение. А теперь, похоже, прошлое снова напоминало о себе.
Взгляд упал на часы: 21:37. Письмо упоминало 19 декабря, до которого оставалось чуть больше месяца. И лабораторию – то место, которое он не посещал уже много лет.
Старая лаборатория находилась в подвальном помещении НИИ теоретической физики, где Илья проработал большую часть жизни. После его ухода на пенсию пять лет назад лабораторию, насколько он знал, переоборудовали под хранилище архивов. Но доступ туда у него, как у почетного профессора института, еще оставался.
Дождь усилился, барабаня по стеклу с такой силой, словно хотел достучаться до хозяина квартиры, предупредить его. Илья подошел к окну и посмотрел на темный московский пейзаж, на размытые дождем огни фонарей и проезжающих машин. Город жил своей обычной жизнью, не подозревая о странных событиях, разворачивающихся в маленькой квартире ученого.
Он решил позвонить своему бывшему аспиранту, ныне доценту кафедры квантовой физики – Алексею Ветрову.
