Мартышка для чемпиона - Алекс Коваль

Taylor Swift – I Knew You Were Trouble



Марта

– Здесь просто катастрофически много народу! – ворчу я, подходя к перилам VIP-ложи. – Не продохнуть, – обмахиваю лицо флаером и разглядываю толпы хоккейных фанатов, которые не стройными рядами рассредотачиваются по своим местам, торопясь к началу очередного матча любимой команды. – Неужели людям больше заняться нечем в вечер понедельника, кроме как глазеть на четыре десятка мужиков в коньках?

– Не “в коньках”, а “на коньках”. И… в нашей стране любят хоккей, – замечает сестренка с улыбкой, выглядывая из-за моего плеча. – И мы его любим.

– Ну еще бы вы его не любили, – бубню.

Ремарка: не так давно старшенькая в семье Фоминых отхватила себя в мужья редкий, исключительный даже, экземпляр верного и терпеливого солдафона с клюшкой. И у нее теперь просто выбора нет! Только любить этот их “любимый” хоккей.

Ах, да, у меня же еще и племянник растет хоккеистом…

Боги, от обилия спортсменов в моей жизни душно временами!

Откуда их столько развелось?

– Ты чего такая напряженная? – удивленно взлетают брови сестренки. – Все ворчишь, бубнишь и ругаешься. Какой дверью тебе прищемили хвост, Мартышка?

– Очень смешно, – закатываю я глаза, возвращаясь и плюхаясь на свое место. – Ты же знаешь, что я терпеть не могу хоккей и все, что с ним связано.

– Настолько категорично. Давно ли?

– Прямо с того момента, как ты стала Ремизовой. Без обид. Я обожаю Ярика, но с его появлением в нашей жизни хоккей встал во главу угла. Даже родители теперь смотрят все игры зятя, представляешь? У них дома теперь день и ночь сплошные матчи лиги!

– Представляю, – расплывается в довольной улыбке сестренка.

– Это невыносимо. Это уже смахивает на коллективное помешательство.

Ава меня уже не слышит. Ее внимание целиком и полностью приковано к хоккейной коробке, на лед которой только что вышла на разминку вся команда Ярослава, во главе с капитаном. Собственно самим Ярославом Ремизовым. Сестренка томно вздыхает, а ее лицо в миг принимает глупо-мечтательное выражение.

Я качаю головой. Ну, да, капельку осуждающе. На самом же деле легкая зависть колет в сердце, когда вижу, какой безумной любовью лучаться небесно-голубые глаза Рельки, которые внимательно наблюдают за игроком под номером “двенадцать”.

Счастливая она. Красивая. Влюбленная. Ее на руках носят. Подарками заваливают. Любят до умопомрачения. И муж и сын. А я? Через пару тройку месяцев стукнет тридцатник, а у меня, кроме своего небольшого бизнеса в родном городе за три сотни километров от Москвы и собаки – ни квартиры, ни машины, даже парня нет! И если первое и второе поправимо. То с последним совсем атас. Что ни новое знакомство, то цирк с клоунами отдыхают.

Нынешнее мое одиночество тянется уже ни много ни мало восемь месяцев. Самое мое затяжное “безотношение” за все двадцать девять лет. Плак.

Я вздыхаю. Возможно чересчур громко. Потому что сестренка отрывает взгляд от своего муженька и оглядывается. Замечает со смешком:

– Чувствую себя каторжницей. Хотя не тащила тебя сюда силком, вообще-то.

– Да правда что ли? А как же: Мартышечка, любименькая, родненькая, заинька…

– Я такого не говорила! – охает Ава.

– Ладно, но твоего: Марта, составь мне, пожалуйста, компанию сегодня на игре, потому что у сына не получается вырваться с тренировки – мне, как любящей сестре, было достаточно, чтобы броситься грудью на амбразуру.

– Смотри амбразуру своей грудью не сломай, – хохочет Ава.

Я показываю ей язык, ущипнув за коленку. Да, совсем как в детстве. Иногда мне кажется, что годики мотают, а в душе у меня ничего не меняется. Я все еще маленький ребенок в теле взрослой красивой тетеньки, который просто не знает, что делать с этим телом и своей самостоятельной жизнью. Может поэтому я до сих пор и не съехала от родителеей?