Марсианские хроники. Полное издание - Рэй Брэдбери

Как я перебрался из Уокигана, штат Иллинойс, на Красную планету, Марс?

Возможно, об этом могли бы рассказать два человека.

Их имена указаны в посвящении юбилейного издания, выпущенного к сорокалетию со дня выхода в свет «Марсианских хроник».

Эти двое – мой друг Норман Корвин, который первым выслушивал мои марсианские истории, и мой будущий редактор Уолтер Брэдбери (не родственник), который сразу же разглядел, что я затеял, хотя сам я об этом еще не подозревал, и убедил меня закончить роман, который я даже не знал, что пишу.

Мое путешествие в тот весенний вечер 1949 года, когда Уолтер Брэдбери заставил меня удивиться себе самому, проходило по неуправляемой траектории многочисленных «а что, если».

А что, если бы я не услышал радиопостановки Нормана Корвина и не влюбился в нее, когда мне было девятнадцать?

А что, если бы я не отправил свой первый сборник рассказов Корвину, который потом стал мне другом на всю жизнь?

А что, если бы я не последовал его совету и не поехал в Нью-Йорк в июне 1949 года?

Ответ простой: возможно, не было бы никаких «Марсианских хроник».

Однако Норман упорно твердил, что мне пора бы уже засветиться в манхэттенских издательствах и что он со своей женой Кэти встретят меня в Нью-Йорке, все покажут, расскажут и будут всячески оберегать. Из-за его уговоров я, оставив беременную жену в Лос-Анджелесе, проехал через всю страну – четверо суток в междугороднем автобусе, четыре долгих дня и ночи, свернувшись, как прокисший чайный гриб, в шарообразный, заплесневелый грибок, с 40 долларами на банковском счету и договоренностью с общежитием Молодежной христианской ассоциации (5 долларов в неделю), ожидавшим меня на Сорок второй улице.

Корвины, выполняя свое обещание, всячески меня опекали и знакомили с редакторами, которые спрашивали:

– Вы привезли роман?

Я признавался, что, будучи спринтером, привез только пятьдесят коротких рассказов и древнюю, побитую жизнью пишущую машинку. Есть у них надобность в полусотне рассказов, плодов буйного творческого воображения, в основном гениальных? Такой надобности у них не было.

Что приводит к последнему, самому главному «а что, если».

А что, если бы я не пошел ужинать с последним из редакторов, которому я был представлен – Уолтером Брэдбери из Doubleday, и он не задал бы мне все тот же гнетущий вопрос: есть ли у меня готовый роман, и не услышал бы в ответ мой рассказ о забеге на милю за четыре минуты, это когда за завтраком я наступаю на мину-идею, она взрывается, а я собираю куски и осколки и сплавляю их заново, чтобы к обеду они охладились.

Уолтер Брэдбери покачал головой, доел десерт, крепко задумался и сказал:

– Мне кажется, вы уже написали роман.

– Как? – спросил я. – Когда?

– А вот эти ваши марсианские рассказы, которые вы публиковали последние четыре года, – сказал он. – Ведь там же есть некая общая нить? Может быть, вы их как-то пришьете друг к другу, вроде как соберете мозаичный гобелен, троюродный брат романа?

– О боже! – воскликнул я.

– Что?

– О боже, – повторил я. – В 1944-м я прочел «Уайнсбург, Огайо» Шервуда Андерсона, и книга настолько меня впечатлила, что я сказал себе: надо бы попытаться написать что-то хотя бы наполовину такое же сильное, а действие перенести на Марс. Я даже составил краткие описания героев и событий на Красной планете, но потом потерял их в своих бумагах!