Новелла по мотивам древнеиндийского эпоса «Махабхарата»
Она не знала, сколько ей лет. Нет, конечно же, знала: взрослые сыновья, могучие воины – и такие детские улыбки… такая наивность… сколько лет им самим? Арджуне, кажется, девятнадцать… Почему кажется? Ведь на самом деле именно столько… А значит, Юдхиштхире…
А значит, ей…
Махарани Кунти опустила глаза на свои руки, сжимающие какое-то украшение, из тех, которые принесли ей служанки, чтобы она выбрала, что желает надеть сегодня. Её уже облачили в привычное неяркое сари, закрепили на голове покрывало с едва заметной каймой из вышитых золотой нитью узоров. Украшения были скромными – привыкшая к умеренности, она не заказывала крупных и броских. А сейчас… это тонкое ожерелье с таким мелким амулетом в центре показалось ей… служаночьим. Разве царицы носят такое? Да самая скромная из драгоценностей сестры Гандхари покажется лучезарным венцом Бхагавана Сурьи Нараяны рядом с этой жалкой побрякушкой…
Махарани отбросила её, будто отвратительную змею и… впервые! – взглянула на служанку едва не с гневом.
– Позови ювелира, Падмини! Я закажу ему новые уборы! Эти… плохи.
Девушка уставилась на неё расширившимися глазами. А махарани… едва не прикусила себе щёку изнутри при виде этих очей, роскошных ресниц, нежной юной кожи, ярких губ… Воистину – лотос…
Впервые в жизни чужая молодость стала для неё стрелой, вонзившейся в самое сердце.
– Махарани… – прошептала Падмини. – Кто он?
Царица-мать вздрогнула. Невольно резко отвернулась…. И тут же пожалела об этом. О разбивающейся о потоки… нет, волны! – сердечной тоски выдержке, нет… самом царском достоинстве. Она уже не может скрыть этого даже от служанок. И они уже позволяют себе дерзость…
А впрочем, дерзость ли? Эта девушка уже второй год прислуживает ей, давно снискала её доверие, ей царица могла поведать все свои тайны, даже неприглядные… например, о том, как с летами стало пошаливать здоровье, появились навязчивые головные боли… Но прежде это и было её самой нескромной тайной – целить эти боли не у признанных лекарей, а у такой же служанки, старой дворцовой кухарки, известной ещё и как составительница странных настоев… У неё лечились только слуги, царственные особы гнушались этих «шудриных знаний». Но однажды, когда мантры самого мудрейшего Вьясы, гостившего в ту пору во дворце, не только не исцелили царицу, но ещё тяжче усилили боль, и она попросила мудреца оставить её, верная Падмини дала ей прохладное питьё. Царице-матери было уже все равно: виски сдавливало, словно железным обручем, и от этого мысли были грешнее некуда: вот бы прямо сейчас броситься в костёр – и выйти из него в новом, здоровом теле… И холодное питьё пришлось как нельзя кстати. Падмини еще и омыла этим напитком лоб своей госпожи… и не прошло и нескольких мгновений, как боль минула, будто и не бывало. Тогда служанка и призналась, откуда целебный бальзам – от старухи Шрутадакши – кухарки. А ещё у неё есть и другие напитки, просто чудодейственные… Но царица уже блаженно спала.
С тех пор так и повелось. Никаких мудрецов – только Шрутадакши. Раджмата приблизила её к себе, поселила недалеко от своих покоев, чтобы всегда можно было обратиться за помощью и советом.
Но сейчас и она не поможет.
Махарани Кунти – старуха. Больная старуха, чья единственная радость – недавно вернувшиеся после обучения сыновья. И эта тоска… по человеку, лишь немногим старше их… это не просто грех… это глупость. Настолько немыслимая, что действительно заслуживает костра.
Костёр… когда она впервые пробудилась среди ночи от разливающегося внутри сладострастного огня… она испугалась так, что закричала. Ворвавшейся в покои служанке сказала, что увидела страшный сон. И он действительно был страшен… ибо сна прекраснее в её сдавленной жизни не было.
