Любовница бури 2 - Рита Лурье

Рим, апрель 1959 г.

Дождь настиг Поль у дверей дома, где француз снял квартиру.

Она бежала всю дорогу, боясь даже оборачиваться, и страшно взмокла под палящим солнцем. Конечно, она не заметила, как быстро тучи заволокли еще несколько мгновений назад безупречно-ясные небеса, но восприняла эту перемену, как подарок судьбы. Нет, она вовсе не планировала прятать в струях воды свои слезы - глаза девушки были совершенно сухими, словно в них набился алжирский песок. Но определенно ей нужно было остудить тело и мысли.

Она позволила себе остановиться, задрать голову и подставить лицо освежающим каплям. Вода все равно будет для нее чудом, даже спустя столько лет вдалеке от пустыни. Сейчас она нуждалась в этом чуде, как никогда.

Город сказочно преобразился, умытый щедрым подарком природы – теперь старинная брусчатка блестела от влаги, как жидкая ртуть, а запыленная зелень небольшого садика между деревьями приобрела глубокий темно-зеленый цвет. Шумные горожане и туристы быстро попрятались в ближайших кафе и магазинчиках, и Поль осталась на улице одна. Словно она была одна во всем Риме. Одна со своими терзаниями и бешено стучащим сердцем.

Некоторое время Поль еще провела на улице, прежде чем столкнулась с перспективой и вовсе остаться под дождем насовсем. Она не запомнила номера квартиры и не знала, как известить Паскаля о своем появлении. Примерно представив в уме расположение квартир последнего этажа, она стала звонить в самые подходящие номера. И с третьей попытки ее ждал успех. Она готова была прыгать от радости, когда из кряхтящего динамика раздался обеспокоенный голос француза.

- Это я! – крикнула она и сразу же за щелчком открывшейся двери, бросилась вверх по лестнице, оставляя за собой мокрые следы на узорчатой плитке.

Паскаль встретил ее в домашнем халате и с остатками пены для бритья на лице, наконец-то простившись с густой бородой. Он недоверчиво осмотрел гостью с ног до головы. Конечно, он волновался и злился, но старался не демонстрировать этого сразу. Он в принципе был довольно беззлобным существом. Даже после войны. Даже с руками по локоть в крови.

- Есть ли смысл спрашивать куда ты пропала? – мягко спросил он, пропуская девушку в квартиру, - или сразу предложить тебе еду?

Поль готова была расцеловать старого друга за такую заботу и понимание, но ограничилась крепкими объятиями. Француз на мгновение задержал девушку в своих руках, украдкой вдохнув запах ее намокших волос и отстранился с заинтересованным видом.

- Ты больше не шарахаешься от прикосновений, - констатировал он, - и пахнешь мужским одеколоном.

- Тебе показалось, - бросила Поль, стремясь побыстрее ускользнуть от неудобной темы. Она на ходу сбросила обувь и небрежно швырнула на вешалку пальто и сразу направилась в ванную. Захлопнув дверь прямо перед носом у друга, девушка выкрутила оба крана и остановилась перед зеркалом.

Она задумчиво скомкала в пальцах прядь волос и поднесла ее к лицу. Сквозь запах дождя пробивался еле слышный аромат парфюма. Путешествие через струи воды сделало его смазанным, но горький кофейно-табачный шлейф угадывался без труда. Его запах. Запах, в объятиях которого она провела ночь и все утро, который стал уже совсем привычным и неминуемо ассоциировался со своим хозяином. Запах, который, вероятно будет одной из последних вещей, которые она запомнит в своей жизни, прежде чем вышибить мозги его обладателю и себе заодно. Запах кофе, выпитого на террасе с видом на ледяной океан, поющий песнь о слиянии Старого и Нового света.

На глаза Поль попались маникюрные ножницы и, долго не раздумывая, она схватила их и отрезала большую часть волос, которые сжимала в руках. Несколькими уверенными движениями она отправила в раковину остававшиеся длинными пряди, кое-как выровняла край прически на уровне середины шеи и только тогда решилась поднять глаза на свое отражение.