– Жара или холод?
– Жара. Ненавижу мерзнуть, и ты это знаешь.
Меня бросило в дрожь от одной мысли, несмотря на то, что лето было в самом разгаре. К слову, наверное, именно жара и натолкнула Купера на вопрос. Немыслимая жара, если быть точной: я чувствовала, как по ногам стекают бусинки пота. Мы стояли на пляже в очереди в кинотеатр вот уже двадцать минут, поэтому я с нетерпением ждала заката и спасительного бриза.
Он помотал головой.
– Нет, не знаю, но я спрашиваю, от чего ты предпочла бы умереть: от жары или от холода?
– Какой нездоровый интерес, – я поджала губы, – но ты прав: теперь вопрос звучит совершенно иначе. Я слышала, что смерть от обморожения – блаженная смерть.
– От кого ты это услышала? К тебе наведываются трупы замерзших насмерть людей?
– Разумеется. Каждый день. Встречный вопрос: какое проклятье ты бы предпочел – видеть призраков или бороться с зомби?
– Проклятье? По-твоему, это проклятье? – Он встряхнул меня за плечо. – Я, например, так не считаю. Это же потрясающе. Выбираю оба.
– Это не по правилам. Ты должен выбрать только одно.
– Тогда призраки. Надеюсь узнать от них свое будущее.
– Призраки не знают будущего, – отозвалась я, когда мы продвинулись еще на один сантиметр ближе к стенду с билетами и я вытрясла песок, который засыпался в мои шлепки.
– Кто тебе это сказал?
– Все это говорят, Купер. Если они что-то и знают, то только прошлое.
– Ладно, может быть, Эбби, твоим призракам не повезло, но мои видят будущее. Будет невероятно, вот увидишь.
Девушка, стоящая в очереди перед нами, обернулась и улыбнулась Куперу. Наверное, она подумала, что он совершенно очаровательный. И она была совершенно права. Девушка показалась мне нашей ровесницей. Ее волосы были собраны в изящный небрежный пучок, и я задумалась, как людям удается это «изящно», а не просто «небрежно».
– Привет, – сказал Купер. – Как ты?
– Теперь лучше, – со смешком ответила девушка и снова отвернулась.
Я покачала головой.
– Не обращай на меня внимания. Знаешь, я просто девушка рядом с парнем, с которым ты заигрываешь.
Уверена, в моем тоне читалась шутка, но Купер все равно поторопился прикрыть мне рот ладонью и уточнить:
– Лучшая подруга этого парня. Всего лишь друзья. Этот парень совершенно свободен.
Я освободилась от его ладони и засмеялась, хотя часть о «всего лишь друзья» и не была моим выбором. Напротив, год назад я открыто призналась Куперу Уэллсу в любви, но безответность чувств так безошибочно читалась в его реакции, что мне пришлось перевести признание в шутку. Шутку, которой он подыграл с энтузиазмом. А мне пришлось смириться, потому что я хотела сохранить дружбу. И лучшего в мире друга.
За спиной послышался голос:
– И отсюда вопрос на злобу дня: ты бы предпочла провести время с друзьями или потратить целую ночь, собираясь в путешествие, в которое родители тянут тебя на все лето?
Я развернулась, расплываясь в улыбке.
– Откуда у тебя это «на злобу дня», Рейчел? Ты, что, мой восьмидесятилетний дедушка? – спросила я.
Рейчел стояла, упираясь руками в бедра, и смотрела на нас сияющими глазами.
– У него и позаимствовала. И ему всего лишь шестьдесят восемь.
Я толкнула ее бедром и обняла.
– Как ты поняла, что мы играем во «Что бы ты предпочел»?
– Разве мы не всегда так делаем?
– Я думала, ты сегодня не выберешься, – сказала я.
Мы четверо крепко дружили между собой: Купер, Рейчел, Джастин и я. На прошлой неделе Джастин со своей церковью уехал по гуманитарной программе в Южную Африку и пробудет там до осени. Уже завтра Рейчел уезжает с родителями в тур по Европе. Получается, остаток лета я проведу с Купером.
