– Тётя Света, прошу вас, это точно в последний раз, – умоляла я, чуть не плача, пенсионерку из соседней квартиры.
Эта женщина славилась своим терпением и трудолюбием. Всегда была готова помочь каждому, за что её и любили все жильцы. Но именно сегодня – в столь важный день! – она была непреклонна.
– Нет! – строго отрезала тётя Света, желваки на ее лице заходили ходуном. – Мне прошлого раза хватило. А деньгами здесь не отделаешься.
– Тётя Света, – попыталась я вставить хоть слово, но меня грубо перебили.
– Ни за что! – Женщина топнула ногой. – В моей квартире я такого больше не потерплю. Обои ободрал, шторы порвал. Горшок с цветами с подоконника опрокинул. Нассал на пол возле туалета. Не ест ничего. Да как так воспитывать можно?!
– Он же не специально, – не выдержала я упрёков в сторону Лёвы. – Он ещё маленький.
– Маленький! – перешла на крик тётя Света. – Да ни черта он не маленький, мой Мурзик и то понимает, куда нужно ходить, а ваш…
Не знаю, как я сдержалась и не нагрубила, но поскорее развернулась, чтобы уйти. Больше не от кого ждать помощи. Подружка уехала в отпуск. Родных нет, я совсем одна.
Хотелось взять и разревется, но нельзя. Мне нужно быть сильной не ради себя, а ради Лёвы. Он ещё вырастет, смышлёный малыш. А раз выхода нет, придётся взять его вместе с собой в поездку. Будет сложно, но я справлюсь. Надеюсь, меня там поймут.
С такими думами вернулась к себе в квартиру, чтобы собраться к вечеру на работу.
Люба Барнаул
– Эй, эй, Любка, – запыхавшись, окликнула меня Лариса с огромной сумкой со снедью наперевес. В этой поездке «Москва – Владивосток» нам предстоит работать вместе в одном вагоне. Возможно, для кого-то странно, что в каждом вагоне такое количество проводниц, но наша работа не так проста, как кажется на первый взгляд. Людей много, а мы одни, и угодить всем не очень легкая задача. Приходится прилагать все усилия, чтобы не возникло ни одной конфликтной ситуации, а работа была выполнена в срок.
– Привет, Лариса, – выдала я фальшивую улыбку. – Готова к рабочему дню? Сколько сегодня вагонов, пятнадцать?
– Тьфу на тебя, ничего, кроме работы, не знаешь! – фыркнула Лариса. – Двадцать! Так, стоп, я же не об этом хотела поговорить. Наши уже шушукаются, что ты не одна в поездку собралась. Вот скажи, на кой чёрт рискуешь?
– Я… – весь настрой пропал, сердце защемило. К сожалению, врунья из меня плохая. – Так получилось.
– Эх, горе ты наше, – вздохнула Лариса. – Ты только следи за ним хорошенько, пусть из купе нашего не выбегает, а то, не дай боже, новый начальник заметит.
Со всеми проблемами я совершено забыла, что сегодня нам всем предстоит познакомиться с новым временным начальником. Он присоединится к нам на следующей остановке. Никто его ещё не видел, но поговаривают, что с ним шутки плохи. Не понравишься – и можешь лишиться места. Резюме испортит так, что другие ему поверят. Возможно, люди просто напридумывали себе это. Пустили слухи, а нам теперь бояться.
– Да, – отрешённо ответила я, задумавшись.
– Люба! – нетерпеливо дернула меня за руку Лариса. – А ну, выше нос. А то с таким настроем нас на первой же станции домой отправят пешком.
– Хорошо, – согласилась я, искренне чувствуя облегчение от незамысловатой поддержки.
Разговоры разговорами, но время бежит, не спрашивая разрешения. Нам всем проводят инструктаж, предупреждают о будущих возможных проблемах. Но самое тяжёлое впереди, старая смена идёт наконец-то отдыхать, а нам предстоит доделать уборку. Главное, чтобы в этот раз её не оказалось больше, чем следовало. Есть у нас женщины, которые любят оставлять половину не завершённой, знают, что я и слова им не скажу. Ругаться никому не хочется, поэтому я и терпела такое отношение раз за разом, хотя Лариса и говорила, чтобы я была смелее. Сама не лезет по одной причине – не хочет мешать моему росту. А самооценка никак не поднимается. Только в экстренных ситуациях, но такое редкость.
