Любовь (не) под запретом - Лена Ручей

“Чёрт! Никита, да ответь же! “– я нервно набирала снова и снова номер мужа, но он был вне зоны, а я умудрилась забыть подарок в его студии.

Посмотрела на часы – класс уже закончился.

“Ну, надо быть таким рассеянным?! Почему не проверить, включил телефон, или нет”, – рассуждала я в панике. До поезда оставалось три часа, а мне ещё необходимо было собрать вещи… Надеялась попросить мужа, чтобы забрал пакет, а теперь придётся самой заезжать.

– Молодой человек, мне надо на Бауменскую одиннадцать, пожалуйста, – умоляюще посмотрела я на водителя.

– Не вопрос, – покрутил он головой в поисках парковки. – Только вбейте в заказ ещё один адрес.

– Спасибо! – пока он колдовал с навигатором, я успела сделать поправки в приложении такси.

– Вы ведь меня там подождёте несколько минут? Я недолго, – решила сразу проговорить, чтобы не попасть впросак, – а потом отвезёте по первому адресу.

– Подожду. Но не больше десяти минут, – предупредил, вливаясь в плотный поток машин на проспекте.

– Я, правда, быстро! – заверила его, жизнерадостно улыбаясь. Проблема была решена, и я выдохнула. На Ленинградский вокзал от дома, в котором мы с Никитой снимали квартиру, было рукой подать. Оставалось только покидать в сумку вещи и…

Я прикрыла глаза, предвкушая встречу с близкими. Несмотря на то что Питер от Москвы недалеко, встречались мы, к сожалению, нечасто.

Но теперь я повзрослела, поумнела, и многое виделось по-другому. По случаю юбилея отца соберётся вся семья – самое время поговорить начистоту и выстроить отношения по-новому.

“Ничего. Все загоны юности позади. Приеду и в этот раз поговорю с Егором точно. Хватит уже дурить”, – оптимистично думала я, прикидывая, сколько лет прошло, с тех пор как видела его последний раз. Мысленно присвистнула, подсчитав, что пролетело почти пять лет. Домой я потом приезжала. Только всегда выгадывала, чтобы не столкнуться там с ним.

За окном такси сновали разноцветной массовкой спешащие куда-то прохожие, соревнуясь с бесконечным движением машин. Высотные здания, словно каменистые берега управляли руслом шумного потока. За эти годы Москва стала для меня пусть не родной, но более знакомой…

– Давайте недолго, а то здесь стоять нельзя, – попросил водитель, паркуясь под знаком “парковка только для служебных машин”.

В полуподвальное помещение, где муж арендовал площадь под студию йоги, я спустилась на раз, два. Дверь оказалась заперта, значит, Никита уже уехал домой. Порадовалась, что оставила у себя запасной ключ, когда меняли замок, теперь он болтался на общей связке.

Открыла входную дверь и, не задерживаясь, завернула в зал, собираясь быстро забрать из шкафа, служащего сейфом, коробку с часами, которые купила в подарок для отца.

Влетела туда и даже успела по инерции сделать несколько шагов, когда поняла, что в помещении играет музыка, а в центре зала, на ковре, застеленном нашим новым пледом, пара занимается совсем не йогой. Девушка восседала на ком-то спиной ко мне, покачиваясь под музыку с запрокинутой в экстазе головой. Её рыжие локоны плескались волнами из стороны в сторону по обнажённой спине.

“Наташка, что ли?”– первое, что пришло в голову. Из знакомых, только у Соболевой была такая роскошная шевелюра. Но её я не видела давно. Она почему-то перестала приходить ко мне на йогу ещё в конце зимы.

Стало неловко за своё вторжение, но мне нужно было забрать пакет. И таксист ждать долго не собирался.

Метнулась за перегородку.

Пока доставала подарок, плескалась про себя, что устрою сегодня Никите, гуру моему безголовому, кузькину мать, за то, что пускает в студию бог знает кого…

В спешке хлопнула дверцей. Статуэтка Ганеши, украшающая полку шкафчика, покачнулась и... О боже!... Рухнула с грохотом. Благо не разбилась. Поставила на место и метнулась к выходу, надеясь, что парочка в трансе, и на шум не среагировала.