Сколько бы ни рождалось людей… сколько бы их ни заблуждалось в лабиринтах жизни… как бы они не покидали эту жизнь…
Всегда есть нечто общее в хитросплетениях судеб. Здесь ты встретишь истории реальных людей. Долгое время работы в реанимационном отделении протянуло нить между мною и моими пациентами. Кто-то до сих пор жив, кто-то не смог удержаться в этом мире.
Многие случаи отзовутся в твоей душе так, будто бы эта история произошла с тобой.
Что бы ни писала я, и что бы ни чувствовал ты, мой друг…
Всё это об одном.
Мы плутаем и путаемся в жизни, пока не научимся любить. Ведь основная миссия каждого из нас – взрастить в себе любовь.
Алёна открыла глаза и сквозь пелену смогла различить, что рядом кто-то есть, и этот кто-то в белом халате.⠀
Она хотела что-то сказать, но только промычала. Глотать было трудно. Рот открыт. а скосила глаза. Изо рта торчала прозрачная трубка. Очень хотелось пить.⠀
Она решила вытащить трубку и попыталась поднять руку. Но что-то мешало. ⠀
⠀
«Меня привязали? Как в психушке». Алёна начала мычать.⠀
⠀
– Тихо, тихо. Что? Трубочка мешает? Сейчас, моя хорошая. Попробуй сама подыши, – Ольга Степановна отсоединила конец трубочки и внимательно посмотрела на Алёну.⠀
⠀
Та только в этот момент поняла, что надо дышать. Она начала судорожно поднимать и опускать грудную клетку, но тут же закашлялась.⠀
⠀
– Рано ещё, – врач снова прикрепила какую-то рогатулину к трубке, – подыши на аппарате пока.⠀
⠀
Алёне сразу стало легче. Она расслабилась. Лёгкие поднимались и опускались в такт щелчков, которые издавал аппарат искусственной вентиляции лёгких. ⠀
⠀
«Ничего не понимаю. И не помню», – Алёна начала напрягать память, – «Как я здесь оказалась? Так. Хотя бы что-то вспомнить. Я собирала сумку. А куда я хотела с ней ехать?», – Алёна устала думать. В какой-то момент она даже отключилась. Или показалось.⠀
«В роддом! Конечно! Вспомнила! Я собиралась в роддом! Я что, родила?». Алёна хотела потрогать свой живот, но руки предательски лежали вдоль тела, заботливо привязанные к кровати. Она резко подняла голову, чтобы увидеть живот.⠀
⠀
– Алёна, что такое? Лежим спокойно. Куда собралась? – Ольга Степановна положила руку на лоб очнувшейся пациентки и легонько прижала к изголовью.⠀
⠀
Алёна не сдавалась. Она крутила головой и мычала.⠀
– Что ты буянишь? Что случилось? – врач прекрасно понимала волнение Алёны, но делала вид, что она не в курсе событий, – может, пить хочешь?⠀
⠀
Алёна ёрзала на кровати. И по лёгкости, с какой она это делала, поняла, что живота нет.⠀
⠀
– Ну, давай, я отвяжу тебе одну руку и ты напишешь, что тебе неймётся, – предложила Ольга Степановна, – только ничего больше не трогай. Напишешь, и привяжу обратно. ⠀
⠀
Алёна согласно закивала.⠀
Рука не слушалась. Писать было неудобно. Но доктор скорее интуитивно угадала в каракулях Алёны: «Где мой ребёнок?». ⠀
⠀
Ольга Степановна собралась с мыслями, хотя до этого не раз репетировала, что она будет отвечать. Сердце ёкнуло. По-женски. По-матерински. ⠀
⠀
– Алёнушка, ты же в реанимации. Тебя привезли вчера. А про ребёночка я и не знаю ничего. Мы тобой занимались. Дала ты нам жару. Слава богу, обошлось. ⠀
⠀
Алёна беспокойно замычала и пыталась сказать что-то глазами.⠀
Аппарат запищал, недовольно указывая на нарушение дыхания. Кислород в крови падал.
⠀
– Давай-ка, поспи. Успокойся. – Ольга Степановна ввела в катетер седативный препарат и села рядом с кроватью. ⠀
Алёна послушно уснула.⠀
⠀
«Бедная девочка. Как не повезло. Первые роды и так угораздило. Не дай Бог!». ⠀
